Красная шкатулка

– Ага, ладно, если это только болтовня, я мог бы догадаться. Вы меня ловите на этом каждый раз. Во всяком случае, мы не должны осмеливаться находить красную коробку сейчас; если бы мы ее нашли, Кремер был бы уверен, что она все время была у нас, и никогда не стал бы с нами опять разговаривать. Он возмущен и подозрителен. У них там внизу был Геберт, и они лупили его, визжали и вопили на него. Если вы так уверены, что насилие – это низшая техника, вам следовало бы посмотреть на это представление. Это было удивительно. Они говорят, что иногда действует, но даже если она действует, как можно было бы полагаться на что-либо, что вы получаете таким способом?.. Не говоря уже о том, что после того, как вы проделали это несколько раз, любой личный мусорный ящик был бы пристыжен, если бы вас нашли в нем… Но Кремер все-таки кинул мне одну кость. Бог его знает почему: за последние пять лет миссис Эдвин Фрост заплатила Перрену Геберту шестьдесят кусков. По одной тысяче долларов каждый месяц. Но он не хочет говорить им, за что. Я не знаю, спрашивали они ее или нет. Совпадает ли это с тем явлением, которое вы предчувствуете?

Вульф кивнул.

– Приемлемо. Конечно, я не знал, какова была сумма.

– О, вы не знали. Не хотите ли вы сказать мне, что вы знали о том, что она платит ему?

– Вовсе нет. Я просто предположил это. Естественно, она платит ему, этот человек должен жить или по крайней мере, он думает так… Удалось ли им выбить из него это признание?

– Нет. Они выжали это из банка.

– Понятно. Детективная работа. Мистеру Кремеру необходимо зеркало, чтобы убедиться, что у него есть нос на лице.

– Я сдаюсь…

Я поджал губы и затряс головой.

– Вы верх совершенства. Вы то, без чего я ничто. Я могу придумать только одно улучшение, которое можно здесь сделать: мы могли бы поставить электрический стул в первой комнате и вершить правосудие сами… Я пойду и скажу Фрицу, что буду ужинать в кухне, потому что мне нужно будет уехать около восьми тридцати, чтобы представить вас на похоронной службе.

– Это жаль. – Он был искренен. – А так ли нам нужно ехать?

– Я поеду. Так будет выглядеть лучше. Хоть кто-то здесь должен же что-нибудь делать.

Глава 15

В это время, в двадцать пятьдесят на Семьдесят третьей улице очень мало мест для стоянки автомобилей. Наконец я все же нашел одно, примерно за полквартала к востоку от Белфордской Мемориальной часовни. Мне показалось что-то знакомое в номерном знаке машины, стоящей прямо перед моей, и, действительно, после того как я вышел из машины и посмотрел, я увидел, что это автомобиль Геберта.

Он был как новый, будучи промыт после его рискованной поездки в заброшенные места округа Патнэм. Я отдал должное его способности к восстановлению, так как он, очевидно, достаточно поправился за три часа, чтобы появиться на торжественной церемонии.

Я подошел к порталу часовни, вошел и очутился в квадратном зале с панелями из мрамора. Пожилой человек в черной одежде приблизился и поклонился мне. Казалось, что он находится под влиянием хронической, но аристократической меланхолии. Он указал дверь направо от него, простирая часть руки в этом направлении, причем его локоть был прижат к бедру, и пробормотал:

– Добрый вечер, сэр. В часовню этим путем или… что?

Он тихонько кашлянул.

– Так как у усопшего не было семьи, несколько его близких друзей собираются в отдельной комнате.

– О, я представляю душеприказчика по имуществу. Я не знаю… Как вы думаете?

– Я бы думал, сэр, в этом случае, вам следует пройти туда…

– Хорошо. Куда идти?

Он повернулся, открыл дверь и с поклоном пропустил меня. Я шагнул на толстый мягкий ковер. Это была элегантная комната, с приглушенным светом, мягкими диванами и креслами, с запахом, напоминающим первоклассную парикмахерскую.

В кресле в углу сидела Элен Фрост, бледная, сосредоточенная и красивая, в темно-сером платье и маленькой черной шляпке. Впереди нее со слегка вызывающим видом стоял Луэлин, Перрен Геберт сидел на диване справа. Две женщины, в одной из которых я узнал женщину, принимавшую участие в заседании по выбору конфет, сидели в креслах в другом конце комнаты.

Я кивнул орто-кузенам, и они ответили мне кивком, я кивнул также Геберту, получил от него кивок, и занял кресла слева. От того места, где Луэлин склонился над Элен, доносились приглушенные голоса… Одежда Геберта выглядела опрятней, чем его лицо, с распухшими глазами.

Я сел и вспомнил фразу Вульфа: «Печальное и молчаливое преклонение перед этим вызывает суеверный страх».

Открылась дверь, и вошел Дадли Фрост. Я был ближе всех к двери. Он огляделся, прошел мимо меня, не считая нужным узнавать, увидел двух женщин и крикнул им: «Здравствуйте», – да так громко, что они подпрыгнули, послал короткий кивок в направлении Геберта, перешел в угол, где были кузены.

– Раньше времени, Боже мой, так и есть! Почему никогда со мной не случается! Элен, дорогая, где черт возьми, ваша мать?.. Я звонил три раза… Боже милостивый! Я забыл про цветы в конце концов! Когда я подумал об этом, было слишком поздно посылать их, и я решил принести их с собой…