Красная шкатулка

– Мисс Елена Фрост. Дочь миссис Эдвин Фрост, кузина нашего клиента мистера Луэллина Фроста, племянница мистера Дадли Фроста. Вспомнили?

– Не верю! Это ловушка.

– Еще какая! – Я выпрямился. – Ну что ж, всякому терпению есть предел. Когда она придет, я скажу, что, к сожалению, превысил полномочия, пригласив ее сюда. Фриц, обедать я не буду.

Я резко повернулся и пошел в кабинет. Там я сел за стол и достал из кармана листки с именами, пытаясь сообразить, сработает моя уловка или нет и что делать, если сработает. Затаив дыхание, я прислушивался к тому, что делается на кухне, и для виду раскладывал листки.

Прошло по меньшей мере две минуты, прежде чем оттуда послышался какой-то шум, звук отодвигаемого Вульфом кресла, потом его приближающиеся шаги. Занятый листками, я даже не заметил, как он появился в кабинете, прошел к столу и опустился в кресло. Я продолжал возиться с бумажками. Наконец он прервал молчание и заговорил, причем таким невинным тоном, что мне захотелось хорошенько стукнуть его:

– Значит, из-за какой-то молодой особы, к тому же отъявленной лгуньи, я должен менять все свои планы? Или, по крайней мере, переносить их?

Я не отвечал, и тут он взорвался:

– Мистер Гудвин! Вы меня слышите?

– Нет, – ответствовал я, не поднимая головы.

Он помолчал, потом вздохнул и сказал нормальным тоном:

– Ну ладно, Арчи. Рассказывай, что там было.

Теперь все зависело от меня. Первый раз мне удалось погасить вспышку заболевания, когда оно уже прошло стадию составления меню. Но дело еще могло обернуться и так, что, стараясь избавиться от мигрени, я подставил шею под топор. Однако отступать было некуда, и единственное, что мне пришло на ум, – это ухватиться за тоненькую ниточку, которая замаячила передо мной сегодня утром у Макнейра, и попытаться всучить ее Вульфу, выдав за стальной трос.

– Говори, я слушаю, – сказал он, полузакрыв глаза.

Я прекрасно понимал, что он полон подозрений, и нисколько не удивился бы, догадайся он о моей затее сразу. Утешало одно: обратно на кухню он не сбежал.

– Говорить особенно нечего. Почти пустой номер, – начал я, собирая листки. – Кремер от злости вот-вот лопнет, как прыщ на носу. Само собой, он понятия не имел, что я смотрю, какие конфеты они берут. Думал, может, кто выдаст себя жестом или словом. Тут, естественно, полный провал. Добрая треть участников перепугалась до смерти, половина заметно нервничала, многие просто взбеленились. И только несколько человек вели себя как ни в чем не бывало. Вот, собственно, и все. Кремер с Диксоном следили за выражением лиц. А я, согласно указаниям, смотрел больше на руки и записывал, кто что берет. – Я еще раз перелистал бумажки. – Миндальные взяли семь человек. Один – даже две штуки.

– Ну и?.. – Вульф потянулся к звонку: захотел пива.

– Ну и записал все. Вот что я вам скажу. Не очень-то я силен в таких вещах, вы это знаете, и я тоже. Да и кто вообще силен? О вас речи нет, вы – исключение, хотя бы из-за неподвижности. Но кое-что я все же соображаю. Шестеро из тех, кто взял миндальные конфеты, по-моему, вне подозрений. Я видел, что это за люди, как они держались. Но вот седьмой… тут у меня такой уверенности нет, хотя, может, он просто чувствовал себя плохо, он ведь сам говорил, что организм пошаливает. Так вот. Кремер все организовал честь честью. Никто не знал, чт́о происходит в примерочной, пока сам не попадал туда. Его люди специально за этим присматривали. И все-таки Бойден Макнейр повел себя чудн́о. Когда я протянул ему коробку и попросил взять конфету, он оторопел. Многие другие тоже терялись, но не так. Потом собрался с духом и потянулся за конфетой. Почти прикоснулся пальцами к миндальной, но тут же отдернул руку и взял шоколадную. Я ему времени на размышление не давал, тут же попросил выбрать еще одну. На этот раз он дотронулся до двух других, а потом все-таки взял миндальную. Третий раз не колебался совсем – схватил помадку.

Фриц принес Вульфу пиво, а меня одарил недовольным взглядом. Шеф откупорил бутылку и, наливая стакан, промурлыкал:

– И какой же вывод, Арчи?

– Вывод такой, – я бросил листки на стол, – Макнейр сам не свой до миндаля. Примерно как работяга вроде меня падок до жалованья, а такой, как вы, – до вкусных блюд. Туманный вывод, согласен. Но ведь для того вы меня туда и посылали, чтобы узнать, кто из этой оравы чем-то выдаст себя. Например, покажет, что миндальные конфеты для него милее других. Макнейр именно это и показал – если я не прав, значит, я просто прирожденный секретарь-машинистка, хотя и печатаю не десятью пальцами.

– М-да. – Вульф допил пиво и откинулся в кресле. – Мисс Елена Фрост, как утверждает наш клиент, зовет Макнейра «дядя Бойд». Кстати, Арчи, тебе известно, что я тоже дядя?