Красная Страна

Висела тяжелая роковая пауза. Коска смотрел на Темпла, а Шай на Коску, а Хеджес на Шай, и Свит на Хеджеса, Дружелюбный на Свита, Ламб на Дружелюбного, и Сворбрек на всех. Все в нерешительности, все наготове, все затаили дыхание.

– Ты предал меня, – сказал Коска.

– Да.

– После всего, что я для тебя сделал.

– Да.

Дрожащие пальцы Старика потянулись к рукояти меча.

– Я должен тебя убить.

– Возможно, – вынужден был признать Темпл.

– Я хочу свои деньги, – сказал Коска, но легкая печальная нотка закралась в его голос.

– Это не ваши деньги. И никогда не были. Почему вы вообще их хотите?

Коска моргнул, неопределенно взмахивая рукой.

– Ну… я могу их использовать, чтобы вернуть герцогство…

– Вам не было нужно герцогство, когда оно у вас было.

– Это… деньги.

– Вам даже не нравятся деньги. Когда вы их получаете, вы их выбрасываете.

Коска открыл рот, чтобы опровергнуть это утверждение, затем вынужден был признать его очевидную истинность. Он стоял, весь в сыпи, дрожащий, сгорбленный, выглядящий даже старше своих значительных лет, и посмотрел на Темпла, словно видел его впервые.

– Иногда, – пробормотал он, – я думаю, что ты совсем не такой как я.

– Я стараюсь не быть. Что вы хотите?

– Я хочу… – Коска моргая, посмотрел на детей, на Дружелюбного, с одной рукой на плече у старшего и мясницким ножом в другой. Затем на Ламба, зловещего, как могильщик, с обнаженным мечом. Затем на Шай, с направленным на него луком, и на Хеджеса, с арбалетом, направленным на нее. Его костлявые плечи поникли.

– Мне нужен шанс снова сделать все это. Сделать это… правильно. – Слезы выступили на глазах Старика. – Как все пошло настолько неправильно, Темпл? У меня было столько преимуществ. Столько возможностей. Все безрассудно растрачено. Все ускользнуло, как песок, через стакан. Так много разочарований…

– Большинство из них вы навлекли на себя сами.

– Конечно, – Коска устало вздохнул. – Но эти ранят сильнее всех. – И он потянулся за мечом.

Его не было. Он хмуро посмотрел вниз, озадаченный.

– Где мой… ох?

Клинок торчал из его груди. Он и Темпл оба смотрели на него, равно шокированные, солнце блестело на острие, кровь быстро капала на его грязную рубашку. Сворбрек отпустил эфес и шагнул назад, с раскрытым ртом.

– Ох, – сказал Коска, падая на колени. – Вот он.

Позади Темпл услышал щелчок арбалета, и, почти одновременно, другого. Он неловко повернулся, падая в навоз на один локоть.

Хеджес вскрикнул, арбалет выпал из его рук. Из другой его ладони торчал болт. Свит опустил арбалет, сначала выглядя потрясенно, а потом самодовольно.

– Я заколол его, – пробормотал Сворбрек.

– Меня подстрелили? – спросила Шай.

– Будешь жить, – сказал Ламб, проследив полет болта Хеджеса. Он торчал из ее седельной луки.

– Мои последние слова… – Со слабым стоном Коска завалился на бок в грязь рядом с Темплом. – У меня были чудесные… отрепетировал. Что за слова? – И ослепительная улыбка, на которую лишь он один был способен, добродушная и благонамеренная, выступила на его глубоко морщинистом лице. – А! Я вспомнил…

И больше ничего. Он застыл.

– Он мертв, – сказал Темпл ровным голосом. – Больше никаких разочарований.

– Ты был последним, – сказал Дружелюбный. – Я говорил ему, что нам было бы лучше в тюрьме. – Он отбросил нож в навоз и похлопал старшего сына Бакхорма по плечу. – Вы четверо можете идти внутрь, к матери.

– Ты подстрелил меня! – взвизгнул Хеджес, вцепляясь в скрюченную руку.

Сворбрек привел в порядок сломанные очки, словно с трудом мог поверить в очевидность своих чувств.

– Изумительное искусство!

– Я целился в грудь, – сказал скаут себе под нос.

Автор осторожно обошел труп Коски.

– Господин Свит, я думаю, могу ли я поговорить о книге, которая у меня на уме.

– Сейчас? Я в самом деле не вижу…

– Щедрая доля в прибылях воспоследует.

– … как я могу вам отказать.

Холодная вода просачивалась сквозь зад штанов Темпла, хватая его задницу в ледяные объятья, но он понял, что не может пошевелиться. Встреча со смертью определенно может к этому привести. Особенно, если провел большую часть жизни, избегая встречи с чем угодно.

Он обнаружил, что Дружелюбный стоит перед ним, хмуро глядя на тело Коски.

– Что мне теперь делать? – спросил он.

– Я не знаю, – сказал Темпл. – Что планируют делать все остальные?

– Я планирую сделать аутентичное описание живности и поселений Далекой Страны, – болтал Сворбрек. – История на века! В которой вы будете играть осевую роль.

– Я осевой, ладно, – сказал Свит. – Что такое осевой?

– Моя рука! – визжал Хеджес.

– Тебе повезло, что не лицо, – сказал Ламб.

Темпл слышал где-то внутри звуки плача детей Бакхорма, которые воссоединились с их матерью. Хорошие новости, как он полагал. Хороший итог.

– Мои читатели придут в трепет от ваших героических деяний!

– Я уже трепещу за них, – фыркнула Шай. – В героический масштаб твоих пищеварительных газов на востоке никогда не поверят.

Темпл посмотрел вверх, наблюдая за тем, как движутся облака. Если Бог был, мир, похоже, был в точности таким же, как если бы его не было.