Красная строка

Когда я вхожу в мир Максимилиана Волошина, обретаю равновесие. Это не хрупкий мир брутальных мужчин. Это мир света, ясности, понимания. Мировоззрение поэта слилось с природой, и ее законы открыты для него.

С детства правильное видение, интуитивная потребность в одухотворенности разума делали его не управляемым. Ребенок не может объяснить своего внутреннего состояния, не может обозначить свои потребности: остается протест. На уроках в гимназии читал книги, писал стихи. Впоследствии говорил: «Ни гимназии, ни университету я не обязан ни единым знанием, ни единой мыслью. Десять драгоценнейших лет начисто вычеркнуты из жизни». Макс уехал учиться живописи в Европу. Это Франция, Италия. С рюкзаком за плечами ходил по странам. Возвращался домой, опять уходил.

1990 год. Я увидела альбом Максимилиана Волошина в книжном магазине. Спасибо, Господи! Я тогда скупала все, что относилось к «Серебряному веку». Рерих! Другие цвета, а в остальном Николай Рерих. Вижу в картинах китайские приемы, оказалось, японские. Японцы умело использовали китайские техники живописи. Движение руки, нагрузка на определенные мышцы. Кун-фу. У Максимилиана глубочайшее видение природы. Лучше всех таких результатов достигли японцы, уходя от китайских влияний. Он изучал японскую живопись.

В разговоре с художницей Ю. Оболенской о стихах, написанных для пейзажей, Максимилиан ответил: «…строфа не вполне соответствует тому, на что Вы смотрите, но она связана с общим настроением. Их сочетание не параллельно, а иррационально. Мне кажется, что это одна из возможностей сочетания слова с рисунком». Максимилиан, я вас обожаю! «Одна луна луне другой / Глядится в мертвенные очи». «Зеленый воздух дня и охра берегов».

Кто он художник или поэт? Говорил: поэт. Поэт, у которого свой взгляд на искусство. Искусство проникало в его жизнь и расцвечивало ее.

В 1893 году Макс с мамой перебираются в Коктебель. Киммерия. Тьма. Далеко от центра. Но какие горы! Какое море! Взрослел, осваивал, обживал. И как обживал! Создал Центр Культуры. Поэты, писатели, художники стремились попасть в гостеприимный дом. Вносили свои творческие настроения в «общий котел». Марина Цветаева, Андрей Белый и еще многие – многие из тех, чьи высвеченные временем имена навсегда внесены в список больших Мастеров, их творчество еще долго будет исследоваться. Рожденные в царской России, они отличались от нас, рожденных в советский период. Максимилиан. Миротворец. Создавал (построил дом для друзей), спасал, утешал, соединял… Один из самых образованных людей первой половины ХХ века. Тогда они молодые, задорные веселились, наслаждались счастьем общения. Тупо, навязчиво нависало бездушье нового времени. Врывалось к ним со своими коррективами.

Край этот жаркий, самая удобная одежда – хитон, облачение художника. Максимилиана видели в нем всегда. Художник, реализуя образы, создает свой. Это вызывало разные толки, шутки друзей. Макс оставался собой. Когда работал, уединялся и просил с ним не разговаривать. Правила строгие и касались всех. Я смотрю из далекого XXI века. Вижу его за столом, вижу: поднимается на гору Кара-Даг большой, величественный. Иду за ним, тишина звучит шумом моря. Волны моря бьются о камни, и эти звуки исчезают в пространстве, в пространстве, где время теряет свою форму, где нет прошлого, все объединяется и попадает в один поток. Еще мгновение и поток схватит и унесет… Открываю глаза. Гранитная плита, обсыпанная со всех сторон камнями, – точка. Здесь все сходится. Стою у плиты и смотрю на море. Все поглотило море. Незримое присутствие Макса осталось. Спускаюсь и иду по берегу к горе Волошина. Хочу в море, хочу поделиться своими мыслями с волнами. Они помнят Макса. Мой пляж у горы Волошина. Иду никого не замечаю вокруг и ни на что не отвлекаюсь, чтобы не спугнуть восторг, восторг пережитого.

В его, к тому моменту почти достроенном доме, появилась жена, Маргарита Сабашникова. Жена. Люди влюбляются. Хотят быть вместе. Она – царевна, он – поэт. Для него любовь то, из чего можно построить замок. Настоящий, функциональный замок. Добродетели ждут, и Любовь добродетель… Маргарите понятней страсти. Ей понятнее тот, кто может соблазнить, бросить. Понятней тайны, что создают горькое прошлое. Там каждый за себя. Добросердечие у Волошина. Поддерживал Маргариту в ее несчастьях. «Не царевич я! Похожий, / На него, я был иной… / Ты ведь знала: я – Прохожий, / Близкий всем, всему чужой». Таиах. Макс находил сходства и тем создавал прекрасные образы. Художницу и свою музу Маргариту сТаиах, египетской царицей. В дальней, выступающей вперед в море горе, увидел свой профиль. Эта гора стала называться горой Волошина.