Красная тряпка

— Да так, — промямлил кок, — посмотришь на корабль поближе и запишешь.

Давид удовлетворенно кивнул и почти бегом направился за скафандром.

— Нехорошо как-то, — зачем-то сказал вслух Льюис. — Он один у матери.

— У всех матери, — неожиданно рявкнул капитан. — Никто его за руку не тянул. Не маленький!

Давид сначала рассмотрел флагманский корабль, потом остальные, потом зевнул и отхлебнул клюквенный морс из трубочки в шлеме — вкусно. Записать? А что тут записывать? Он достал блокнот, который всегда носил с собой и открыл начатую страницу, исписанную в столбик и сплошь зачеркнутую.

О том, что он пишет стихи, знал только кок, который гонял его в хвост и в гриву, когда заставал за маранием бумаги. Кок был другом его покойного отца и в некотором смысле считал себя обязанным дать мальчишке нормальную специальность и отвлечь от вредных привычек. Поэтому сейчас Давид с удовольствием погрузился в свою родную стихию сложения слов и не увидел, как серый флагманский корабль отделился от армады и занял весь иллюминатор, плечом к которому прислонился Давид.

<center>***</center>

— Поясните комиссии, Снейдер, какие ваши действия заставили флагманский корабль развернуться и увести армаду от границ галактики?

— Я не знаю, — пересохший язык отказывался повиноваться и слова вышли невразумительным писком. — Я ничего не делал.

— Может быть, вы подали ему какую-то мысленную команду? — не унимался председатель. — В тот момент, когда они сканировали ваш мозг?

— Я не думал про него, — признался Давид. — Я отвлекся.

— На что?

Давид покраснел.

— Я… думал о другом.

— О чем именно?

Давид мучительно обвел взглядом комиссию, но не нашел ни в одном лице сочувствия, только холодный интерес.

— Стихи сочинял, — еле слышно ответил он.

— Стихи? — привстал в своем кресле бородатый профессор, и в его голосе прозвучало любопытство, а не презрение. — Стихи?

— Я просто…

— Нет, подождите, — перебил его бородатый. — Можно увидеть ваше стихотворение?

Давид мотнул головой.

— Оно мне не удалось. Его не существует, только в моей голове.

— А о чем оно должно было быть? — вдруг вкрадчиво спросил другой человек, сидевший с краю от основного ряда комиссии. — В двух словах? Любовь, ненависть? Может быть, тоска по дому?

Давид немного приободрился искренним расположением в его лице и развернулся к нему.

— Нет. Мне хотелось записать такое чувство, ну вы знаете, это когда просыпаешься в кровати, но ещё глаза не открыл, и не понимаешь, головой в какую сторону ты лежишь, и представляешь, что к стенке лицом, а глаза открываешь, и оказывается, что ты лежишь лицом в комнату, и вот этот поворот в пространстве, когда тело неподвижно, а в ощущении…

Он замолк, боясь дружного хохота, но никто не смеялся, и даже спрашивающий смотрел перед собой невидящим взглядом. Остальные положили ручки и растерянно переглядывались.

— Понимаете? — совсем уже жалко спросил Давид.

Прошла почти минута, прежде чем бородатый ему ответил.

— Понимаем, — эхом отозвался он, глядя на соседей по очереди многозначительным взглядом. — Теперь-то мы всё прекрасно понимаем.

Скандал

— … не считая того, что продукты, содержащие генные модификации, вызывают опухоли и мутации!

— Приведите статистику!

— Не перебивайте докладчика, — бесстрастно ответил председатель. – Докладчик, продолжайте.

— Да, я продолжу! – докладчик швырнул в сторону отпечатанные листы. – Под видом цисгенеза продукты подвергались трансгенезу, когда в ДНК растения встраивался ген не растения, а животного. Например, для устойчивости к засухе в пшеницу вносился геном скорпиона…

— Если кусок чужеродной ДНК окажется в кровотоке человека, эта генетическая информация никаким образом не встроится в организм, это антинаучно!

— Дайте ему договорить! – повысил голос председатель.

— Мыши, которых кормили генномодифицированным зерном, погибали от рака! — голос докладчика приблизился к ультразвуковому барьеру.

— Если вы про эксперимент Сералини, то контрольная группа на обычном питании тоже дала рост опухолей среди 30% участников. Крысы вообще склонны к опухолям, и научная чистота эксперимента не доказана. Не подменяйте факты эмоциями.

— Продукты, содержащие генные модификации, устойчивы даже к гербицидам, и можно легко представить себе, какие нарушения они вызывают в организме человека.

— Любая пища, без генных модификаций или с ними, в кишечнике и желудке распадается под действием кишечных ферментов, секрета поджелудочной и желудочного сока на составные части, это не гены и даже не белки. Это аминокислоты, триглицериды, простые сахара и жирные кислоты, люди делают это с любой едой.

— И мы еще удивляемся, что человечество страдает от аллергии, ожирения и бесплодия…

— Вред человеку наносит испорченная им же экология, концентрация вредных веществ в воздухе и воде! Контролируйте выбросы ваших заводов в атмосферу и вы увидите, как ваши аллергии сойдут на "нет".

— Да, в конце концов, они просто и элементарно...

Докладчик набрал в грудь воздуха.

— ... невкусные!