Красная ведьма. Враг у моих ног

Я недовольно надула губы. Рассказывать совсем не хотелось, но под пристальным взглядом, даже через экран телефона, трудно было сопротивляться. И мне на секунду показалось, что мне снова пятнадцать. А я опять сделала пакость однокласснице, нелестно высказавшейся в мой адрес.

— У меня проблемы с потоком. Сегодня я потеряла сознание, даже не успев покинуть пустой этаж и найти людей, чтобы хоть как-то выпустить лишнее, — призналась я, подойдя к нужной мне теме и уходя от конкретных ответов по поводу моих успехов. — Забежала в кладовку, чтобы не рухнуть прямо на пол посреди коридора.

— Ох, девочка моя, как ты теперь себя чувствуешь? — заволновалась мама.

— Лучше, намного, — улыбнулась я, — меня спас, если так можно сказать, Старцев.

— Неужели.

— Ага.

Я в подробностях описала все свои болезненные симптомы и ингредиенты, что использовал колдун, в очередной раз жалея, что знания мои об используемых в магии растениях оставляют желать лучшего.

— Это тонизирующее зелье, колдуны пьют его с ранних лет, как только начинают учиться использовать силу потоков через артефакты. Чем сильнее артефакт, тем больше колдуну нужно физических сил. Для маленького мальчика даже самый слабый — уже мощный. И чтобы быстрее отходить от слабости, вызванной опустошением физических сил организма, вызванной прохождением потока через тело, они пьют этот отвар, белый поток усиливает его действие.

Значит, Максимильян не соврал о назначении зелья.

— Он поделился с тобой силой своего артефакта, — продолжила мама, — хотя у тебя есть и свой. Знаешь, Василиса, по-моему, это очень благородно, не каждый колдун готов делиться своей силой…

Мама так об этом говорила, будто он со мной своей почкой поделился, как донор, блин. Но дальше я уже не слушала, когда до меня начал доходить смысл сказанного. Моя челюсть отвисала к полу. Я перестала дышать даже на несколько секунд. Максим знал, что со мной? Но как… Ничего не понимаю.

Похоже, мама еще не догоняет.

— А в каких еще случаях зелье принимают? — перебила я, когда он принялась расписывать, как хорошо всходит новый сорт какой-то травы, привезенный с горных вершин Эфиопии.

На нервной почве, кажется, глаз задергался. Черт бы побрал этого колдуна! И как теперь понимать все это? «Позвони, если что-то будет не так» — вспомнила я его слова на прощание. Теперь я понимала, что их смысл мог быть другим. Но вся это его забота и участие… И никаких наручников на мне нет. Хотя возможностей для этого было хоть отбавляй.

— Еще его принимают при истощении организма после тяжелых физических нагрузок, после болезни… Он хорошо восстанавливает силы, — ответила мама.

— Ясно, у меня еще один вопрос, — осторожно начала я. — Что бывает с теми ведьмами, что не прошли испытание?

Последние слова протараторила, боясь замолчать на полуслове. А вот мама с ответом не спешила.

— Почему ты спрашиваешь? — насторожилась она. — Мне казалось, что у тебя все под контролем.

— Да, так и есть, просто хочу быть уверена, что в случае чего… То есть, если вдруг что-то пойдет не так, и я лишусь возможности пройти испытание…

— Василиса, не говори ерунды, даже если Максимильян и узнал, кто ты на самом деле, это не лишило тебя возможности для дальнейшего прохождения испытания. Запомни — испытания сложны, но всегда проходимы.

Вот так. Значит, и мама сразу подумала о том же, о чем и я. Только вот не видела в этом проблемы, судя по ее спокойствию. Конечно, может, она и права, если учесть, что между мной и колдуном уже было.

— Мам, ты не ответила на мой вопрос, — опомнилась я. Но картинка застыла, и вместо маминого голоса появились режущие слух помехи.

— Чертова связь, — выругалась я, отключив зависший вызов.

Раз мама не ответила мне на вопрос, значит, Лидия ответит. У нее-то не должно быть проблем со связью.

— Слушаю тебя, деточка моя, — ласково пропела прабабушка, телефон, видимо, был на какой-то подставке, потому что руки у старейшины были свободны, точнее, заняты перебиранием бумаг на столе в ее кабинете.

— Привет, баб. Скажи, часты ли случаи, когда ведьма не проходит испытание? — старательно изображая равнодушие первым делом спросила я.

— Почему ты спрашиваешь? — нахмурилась она.

— Ну, с жертвой всякое может произойти, несчастный случай, например… — невинно проговорила я, попыталась придать своему вопросу гипотетический характер.

— Надеюсь, с Максимом все в порядке? — обеспокоенно спросила она. — Василиса, если ты наделала глупостей или собираешься, из-за своей галереи, то прошу тебя…

— Что ты сказала? Ты знаешь о пожаре?! — вспылила я. — Что еще тебе известно?

Негодование во мне бушевало, как девятый вал. Ефимии я не успела рассказать, а значит, это сделал кто-то другой. Да, похоже, за мной все норовят шпионить. Даже родня.

— Василиса, успокойся, — строго сказала Лидия, и я действительно постаралась вернуть самообладание. Конечно, у нее полно причин приглядывать за мной. Только вот жаль, что эти шпионы не предотвратили пожар. Мысленно я снова всплакнула о своих «березках» и остальных картинах. Увы, даже у нас нет способности воссоздать и вернуть то, что обратилось в пепел и прах.