Красная жара

Ничто так не будоражит полицию, как убийство одного из ее членов. И не играет роли, что мэр придет на похороны Галлахера и что тысячи чикагцев пожертвуют деньги в фонд помощи его вдове. Единственный результат, который удовлетворит полицейских, - это шкура убийцы их коллеги. Когда погибает полисмен, на улицах становится жарко. Полицейские прекращают все поблажки и всеми силами наваливаются на игорный и наркобизнес, на притоны и сводников, пока вся эта уличная шпана не превращается в компанию осведомителей. Убийство полицейского очень вредит их бизнесу - как правило. Но на этот раз, хотя атмосфера раскалилась уже до предела, никто все еще не проронил ни слова.

- Просто не верится, - сказал Ридзик. - Они словно в воздухе растворились. Машина, комуняка, и вся эта компания.

- Кроме одного, - произнес Стоббз чуть ли не с восторгом. Он показал пальцем в сторону операционной. - И как поживает этот дерьмоголовый?

- Нормально, если не считать дырки в груди. Когда вы осчастливите нас своим очередным красочным отчетом, Арт?

Ридзик с трудом сдержал злость. Прикончили его друга, а Стоббз требует отчета.

- Как только доберусь до машинки, лейтенант.

- Может, вкратце расскажете мне? Ридзик пожал плечами. Ему уже приходилось делать это с дюжину раз.

- Это скорее вопрос баллистики. Когда кто-нибудь серьезно пытается пристрелить тебя, то об отчетах как-то не думаешь, - он перенес вес тела с одной ноги на другую, словно нервничая, горя желанием поскорее выбраться на улицу и дать кому-нибудь в задницу. - Хотя, должен сказать, мне показалось, что эти черные хмыри - те же Бритоголовые, которых мы сцапали позавчера. Я конечно понимаю, что это идиотизм. То есть, если уж у кого и есть алиби, так это именно у тех ребят, верно?

Стоббз покачал головой.

- Их отпустили.

- Что?!

- Их отпустили вчера утром. Арест без законных предписаний.

- Погодите, погодите, погодите. А как же тот с револьвером? Может, я ошибаюсь, но помнится, как раз стрелять в людей незаконно, с предписаниями или без.

Стоббз печально покачал головой. Есть одна вещь, с которой даже ему и Ридзику придется согласиться.

- Без законных предписаний мы не могли - не должны были - оказаться там. А если бы нас там не было, то и этот дерьмюк не смог бы в нас стрелять.

- Ну а если б он кого-нибудь убил? Вы считаете, что его следовало бы освободить, если бы он пришил вас или меня, или...

- Спорьте с судьей. Арт, не со мной.

- Вот сукин сын.

- Хотите услышать одну странную штуку?

- Еще более странную, чем та, что вы мне рассказали? - саркастично спросил Ридзик.

- Тот, которого вы подстрелили...

- Ну?

- Угадайте, откуда он.

- Вы что, шутите? Еще один?

- Абсолютно верно. Из России. Можете поверить? Еще один. Да их тут, наверно, полон город.

- А сегодня прилетела еще парочка, по крайней мере Доннелли мне так сказал.

Глаза Стоббза подозрительно сощурились:

- Кто? Что за парочка? Опять бандиты?

- Это уж зависит от того, с какой стороны посмотреть.

***

Это были дипломаты, прибывшие из советского посольства в Вашингтоне. И это были первые люди, которым было позволено поговорить с Данко. Разговор вел старший из них, Григорий Муссорский. Это был стройный, европеизированный человек, умеющий держать себя в руках и умудренный опытом общения с американцами. Его шеф, Дмитрий Степанович, больше походил на тот тип советского бюрократа, с которыми привык иметь дело Данко: суровый, с каменной физиономией, облаченный в мешковатый серый костюм.

- Мы хотели бы знать, что произошло, - сказал Муссорский по-русски. Товарищ консул должен представить Москве полный отчет.

Данко прекрасно понимал, что происходит. Муссорский со Степановичем составят отчет, обвинят Данко, и все будут довольны. Карьере Данко придет конец, может, даже придется провести какое-то время за решеткой - то есть, козел отпущения будет найден и наказан. Но оба дипломата не разумели одного: Данко больше на них не работал. Теперь он сам стал себе хозяином.

- Тут не в чем отчитываться.

- Ваша позиция меня обескураживает, - Муссорский сказал именно то, что думал. Он читал и помнил личное дело Данко. Прекрасный офицер милиции, много раз награжденный за храбрость, считающийся лояльным к своему начальству. Он мог бы далеко пойти. Конечно, не после такой катастрофы, но не стоило же еще ухудшать положение - в том числе и их положение.

- Он скрылся. Подробности вы можете узнать от американцев.

- Американцы и так уже задают слишком много вопросов. Нам нет смысла выносить сор из избы.

Данко поразило, что это была именно та фраза, которую произнес майор Бондарев. Он не ответил. Дипломаты раздраженно переглянулись. Степанович, атташе по вопросам безопасности - по крайней мере так значилось в его паспорте - на самом деле был одним из представителей КГБ. Будь его воля, он охотно воспользовался бы кой-какими менее корректными методами из числа тех, что были на вооружении у этой отрасли деятельности.