Красная жара

Кабинет его не был похож на кабинет полицейского. Он скорее напоминал смесь зоомагазина с ботаническим садом. На каждой плоской поверхности размещалось по сосуду, полному ярких тропических рыбок, а окна были увиты пышными зелеными насаждениями. Данко не совсем понял, для чего все это нужно.

Галлахер представил их друг другу - и Данко с Доннелли встретились на секунду взглядами, словно меряя друг друга.

- Вот ордер на передачу, - сказал Доннелли, вынимая из стола документ. Требуется лишь ваша подпись.

Данко взял листок бумаги своими большими руками и стал изучать его.

- Он не просил политического убежища? Доннелли покачал головой:

- Думаю, он смирился с тем, что возвращается домой. С нами он не разговаривает. Мы обыскали его, его автомобиль, номер в гостинице - он проехал на красный свет, а прав у него не оказалось. Мелочь - но он не говорит по-английски. И вообще не говорит, даже с переводчиком. В машине был спрятан револьвер. Это уже посерьезней. Мы увидали у него татуировку на русском и поняли, что он один из ваших, - и Доннелли пожал плечами, словно говоря: "И вот вы здесь".

- Московская милиция благодарит чикагскую полицию, - сказал Данко таким оном, словно собирался произнести речь.

- Ерунда. А за что вы, ребята, его ловите? "Государственное преступление", - подумал Галлахер, Московская милиция была не столь благодарна Чикагской полиции, почувствовав, что нужно отвечать на вопрос, кого же это они арестовали и почему он разыскивается в Советском Союзе.

- Государственное преступление, - сказал Данко.

- Довольно расплывчато, - заметил Доннелли.

- Торговал на черном рынке.

- Тоже не слишком ясно.

- Это преступление.

- Как скажете, - ответил Доннелли. Он достал из стола другой документ. Это свидетельство об имущественном расчете. То есть, тут указывается, что все его личные вещи мы передаем вам, - он прочитал по списку:

- Пятьдесят шесть долларов наличными, ключ и полпачки Крекерджека.

- Крекерджека? - за все время поездки это было первое английское слово, которое озадачило Данко.

- Конфеты, - подсказал Галлахер.

- Одри, - окликнул Доннелли секретаршу, сидящую за дверями рядом с его кабинетом, - вызовите ко мне Ридзика.

"Ридзика? Зачем?" - мелькнула в головах Данко и Галлахера одна и та же мысль.

- Все вещи Виктора Росты в городской тюрьме. Получите их вместе с ним.

- Хорошо, - сказал Данко. Его взгляд задержался на аквариуме, где синие с желтым рыбки беззаботно плавали по своему маленькому домику.

- Средство от стрессов, - объяснил Доннелли. - Когда устанешь, предлагают посмотреть на рыбок, на воду и зелень. Расслабиться под звуки приятной музыки, - он включил стоящий на столе магнитофон и комнату заполнила нежная мелодия.

- Интересно, - сказал Данко, решив, однако, что все это бред. Разве может какая-то мелкая рыбка помочь полисмену?

- Лично я считаю, что все это дерьмо, но когда в качестве альтернативы тебя предлагают операцию на сердце, то пробуешь любые средства.

Данко кивнул:

- Кстати, любопытно, капитан, - поскольку в этом отношении, полагаю, все полицейские одинаковы - будь то в Советском Союзе, будь то в Швейцарии - как вы там, в Москве, боретесь с переутомлением и стрессом?

- Водкой, - ответил Данко. Галлахер впервые услышал из его уст нечто, похожее на шутку.

- Водкой, - сказал Доннелли. - Может, в следующий раз попробую.

В комнате появился Ридзик. Он попытался выглядеть таким полисменом, каким хотел его видеть Галлахер. Завязал галстук и надел пиджак.

- Да, сэр, чем могу быть полезен, сэр? Доннелли бросил взгляд на Ридзика, не уверенный, что подобная услужливость Ридзика пришлась ему по вкусу.

- Отвезите капитана в городскую тюрьму. Проследите, чтобы он подписал документы, когда получит заключенного, и принесите мне первые копии.

Ридзик нахмурился. Это задание не для оперативника, а для какого-нибудь клерка, курьера.

Доннелли снова повернулся к Данко. Они обменялись официальным рукопожатием.

- Счастливо, капитан, - сказал Доннелли. - Приятно было познакомиться.

После того как оба чикагских полисмена покинули комнату, уводя за собою русского, командир Доннелли полил цветы и покормил рыбок, размышляя о том, что по крайней мере Виктор Роста не будет той проблемой, которая сможет неблагоприятно повлиять на и без того неважное состояние его сердечно-сосудистой системы. Неплохая была бы идея: арестовывать их всех и отправлять в Россию. Он снова вернулся к своему расписанию дежурств. "С одним делом, - подумал он, - на сегодня покончено". Но он ошибался.

***

Виктор Роста был не особо удивлен, увидав Ивана Данко, но это не заставило его ненавидеть того меньше. Ведь Данко убил его брата. И Данко за это заплатит. Московский милиционер защелкнул наручник на одной из рук Росты и зацепил металлическое кольцо вокруг своей собственной, закрывая и запирая его. Он безразлично взглянул на Росту, ничем не выдавая того отвращения, которое он испытывал к преступнику; не выдал он и радости от того, что наконец держит Росту в своих руках.

- Теперь отвезу тебя домой помирать, Виктор, - сказал он.

Роста презрительно усмехнулся:

- Подавишься, Данко.