Красная жара

Как ни неприятно было Стоббзу сознавать это, но, похоже, Ридзик снова вступит в строй на полных правах. Если б они хоть разбили скульптуру Колдера, то можно было бы предъявить к нему какие-то претензии, но на ней не осталось и царапины.

- Да, - ответствовал он слегка подавленным тоном, - ваша характеристика будет в порядке.

- В порядке?

- Хорошая. Очень хорошая.

Ридзик чувствовал себя неплохо, хотя задница и побаливала.

- А знаете, этот сукин сын - настоящий полисмен. Может работать в Чикаго, командир, если ему дать подходящего партнера, чтоб показал ходы.

Доннелли покачал головой:

- Данко? Забудьте, Ридзик. Радуйтесь, что продолжаете работать.

***

Если капитан Данко и был рад тому, что отбывает домой, или грустил оттого, что покидает Чикаго, или даже счастлив, что наконец-то мертв Виктор Роста - то он не показывал этого. Ридзик отвез его в аэропорт, зарегистрировал на рейс Аэрофлота, а потом отвел в один из многочисленных баров. Ридзика слегка удивило то, что Данко одним махом опорожнил полбутылки водки, словно это был лимонад, и лишь потом успокоился и стал попивать ее ухе неторопливо. И при этом он не пьянел.

Телевизор над баром передавал бейсбол - "Уайт Сокс" - "Тайгерс", и Данко глазел на экран с таким видом, словно игра эта была для него столь же непостижима, как итальянская опера.

- Это Бейнс, - сказал Ридзик. - Чертовски здорово бросает.

Данко потягивал свой напиток.

- Да.

- Эй, Данко. Как вы думаете, мог бы я работать секретным агентом в России?

Перед тем как отправиться обратно домой, Данко ухе снова переоделся в свою милицейскую форму. На лбу у него выделялся красноватый шрам, но Ридзику подумалось" что это даже украшает Ивана.

- Нет.

Но Ридзик видел, что Данко шутит - в свойственной ему манере, конечно.

- Прекрасно. Просто прекрасно. Я тоже буду по вас скучать.

- Хорошо.

Ридзик отпил пива, поглядывая на экран.

- Слушайте, я вот что хотел у вас спросить. Помните, тогда, на автовокзале, когда мы уже было взяли Виктора, а вы направили пистолет на меня?

- Помню.

- Вы бы ведь не стали стрелять в меня, верно? Данко лишь молча продолжал смотреть. И Ридзик подумал: "Да, он бы выстрелил в меня. Может, только в ногу. Но этот сукин сын выстрелил бы".

- Ага. Так я и думал. Я просто хотел, понимаете, удостовериться.

Данко снова повернулся к телевизору:

- Я не понимаю этой игры.

- Бейсбола? Да и не надо. Это чисто американская забава, - Ридзик отхлебнул пива. Он решил, что не стоит упоминать, что бейсбол - это еще и японская забава, и кубинская. - Вам, русским, лучше заниматься плясками вприсядку и дрессировать медведей для цирка.

- Сейчас и в Советском Союзе играют в бейсбол. Почему-то это разозлило Ридзика:

- У вас, ребята, в этом деле нет никаких шансов. Это наша национальная игра, - он снова перевел взгляд на экран, посасывая пиво. - Хотя, надо сказать, между нами можно бы было устроить дьявольское состязание.

Данко улыбнулся:

- Мы бы выиграли. Ридзик рассмеялся:

- Это уж мы посмотрим, товарищ. Данко поставил стакан и снял с запястья свои дешевые часы. В Советском Союзе, - начал он торжественно, словно произнося речь, - есть обычай обмениваться сувенирами на память - как знак дружбы. Я решил отдать вам это.

Ридзик посмотрел на его часы, потом на свой "Ролекс". Обмен был явно нечестным - ну и черт с ним. Мир во всем мире в обмен на часы - благородное дело.

- Очень мило, а я и не знал о таком обычае. Просто очень приятно, - он отстегнул свой "Ролекс". - Я тоже хочу подарить вам свои часы. Это чудо тысячедолларовый образчик западной технологии. Умеет делать все что угодно разве что задницу не может пороть.

Данко застегнул "Ролекс" у себя на руке и с восхищением посмотрел на часы. Ридзика же его подарок отнюдь не привел в восторг.

- А это настоящие.., восточногерманские часы за двадцатку. Даже не верится, что вы мне их подарили, - сказал он, широко улыбаясь. - Это пластмасса, верно?

Впрочем, какого черта. Забавно будет как-нибудь вспомнить вечерком в баре.

- Я очень рад, - ответил Данко. Он допил и, наклонившись, поднял свой чемодан.

- Пока, - сказал Ридзик.

- До свиданья, - ответил Данко. Затем, подумав, добавил:

- Ридзик, мы полицейские, а не политики.

- Да? Слава Богу. И что это должно означать? Данко улыбнулся:

- Это значит, что мы можем любить друг друга, - а потом сказал по-русски:

- Удачи тебе. До свиданья. Ридзик пожал плечами:

- Извините, я слегка подзабыл русский язык.

- Удачи и до свиданья, - перевел Данко. Он положил руку Ридзику на плечо, сжал его, снова подхватил чемодан и вышел из бара.

- Пока, чувак! - крикнул вслед ему Ридзик. Он проследил, как серая форма постепенно скрывается в толпе, потом снова принялся за пиво. Ридзик смотрел игру, решив, что после всего недавно пережитого ему следует пару часиков передохнуть. В середине восьмого иннинга часы Данко - а теперь уже Ридзика запищали. Ридзик нажал кнопку, отключая сигнал, и допил пиво.

- Пора кормить попугая, - сообщил он бармену. Тот подозрительно взглянул на него:

- И какого черта это должно означать?

Ридзик улыбнулся:

- Мистер, вы мне все равно никогда не поверите.