Красная зима

Лиза открыла рот, став весьма похожей на рыбу. Кира едва не фыркнула, но потом вспомнила про хорошие манеры.

– Вас это удивляет?

Лизу это повергло в шок. Но… как об этом скажешь?

– Вы оканчивали что? Не кулинарный техникум?

– Нет.

– Я не знала, что у нас в лесу так готовить учат.

– У вас – не знаю. У нас – учат, – отрезала Анна. – Кире полезно получить некоторые навыки быстрого приготовления вкусных блюд.

– Быстрого?

– Организовать завтрак или обед, красиво сервировать стол, уметь приготовить вкусное блюдо из небольшого набора продуктов, более того, вести хозяйство – что в этом плохого?

– Ничего.

Анна мило улыбнулась.

– Кира, солнышко, налей нам всем компот, пожалуйста.

– Компот?

– Попробуйте.

Персиковый компот произвел впечатление на Лизу. Девушка вздохнула – и все же нашла к чему придраться:

– Если так есть каждый день – в дверь не пролезешь.

– Не ешь. Нам больше достанется, правда, пап?

Кира откровенно фыркнула. Лиза нахмурилась.

– Анна, а почему вы не пойдете в кухарки?

– Потому и не пойдет. Кому ж охота в дверь не пролезать, – припечатала Кира. – И вообще, Аня моя! И мы ее не отдадим!

Лиза сморщила носик. Ругаться после сытного завтрака ей не хотелось, но она бы нашла что сказать. Обязательно. Если бы не…

– Мау!

Кот Сталин решил выступить на сцену. Вальяжно прошествовал к Борису Викторовичу, запрыгнул на соседний стул и уставился на человека. Желтые глаза сияли, усы топорщились…

– Держи.

Анна покачала головой. Но ругаться не стала. Кот всегда останется котом, и подкармливать его будут. На том земля стоит.

А вот Лиза не оценила.

– Это еще что за гадость!? Уберите кошку! Она вся шерстяная!

Кот съел кусочек заливного. Посмотрел на глупую женщину. Вздохнул, спрыгнул со стула и вышел из комнаты. Лиза выдохнула и на секунду расслабилась.

На секунду.

Вернувшийся кот положил к ее ногам дохлую мышь и вопросительно посмотрел. Теперь, человек, ты понимаешь, какой я полезный?

Увы.

Лиза все равно не оценила. И вылетела из столовой с визгом. Борис Викторович вздохнул, вылез из-за стола и направился за девушкой. Но ругаться не стал. За что? Кот поступил как настоящий мужчина: добыл зверя – угости самку! Что он честно и сделал. Кира только головой покачала.

– Зря продукт перевели. Иди сюда, кис, я тебя хамоном угощу! Добытчик ты наш! Охотник!

Анна готова была поклясться, что кот склонил голову, одобряя слова девочки.

Вот!

Хоть кто-то из людей не безнадежен! И правильно понимает кошачью роль в истории человечества!

Яна, Русина

После этой поездки Яна решила, что навсегда возненавидит велосипеды.

А заодно – Луи Буссенара. И как это у него герои так легко на них ездили?

Ладно, ей тоже жаловаться грех, она прекрасно преодолевала расстояния. Ночевала где придется, с утра выезжала, крутила педали… поломок было на удивление мало, да и с теми она прекрасно справлялась с помощью гаечного ключа и чьей-то матери.

Но – блин!

Где-то она ехала на велосипеде, а где-то и он на ней. Через некоторые колдобины и на танке-то не враз проедешь… с-сволочи!

Чтоб вас по таким направлениям мордой возили! Да почаще, почаще…

Но обычно Яна была не в претензии. Основную грязь подморозило, да и спорт не давал замерзнуть. Опять же фигура…

Даже если ей через год помирать – это не повод отожраться. А то так понесут тебя, а дно у гроба и вывались! Или у кого-нибудь спины сломаются… запросто!

Нет, не надо нам такого!

Но сейчас Яна была довольна. Дорога ровная, колеса крутятся… телега впереди?

Догнать?

Почему бы нет?

Яна поднажала на педали, благо крестьянская лошадка не скакала, а скорее трюхала по дороге.

Крестьянин обернулся на шум, но дергаться не стал – куда от воза-то и от лошади? Яна подъехала поближе и подняла руки, демонстрируя, что не опасна.

Ну… Не собирается быть опасной.

– День добрый, жом.

– И тебе добрый, жама, коль не шутишь.

– Чего шутить-то? Еду вот, с хорошим человеком разговариваю…

Яна в крестьянине ничего удивительного не видела. Самый обыкновенный экземпляр, таких она и дома навидалась. Тулуп, шапка, теплые штаны, валенки, подшитые кожей. Борода окладистая, лицо смышленое, хитроватое…

Лет пятьдесят мужчине, по деревенским меркам – еще не старик, но близко к тому.

– Чего ж и не поговорить, жама. Как звать-то вас?

– Яна. Воронова. А к вам как обращаться, жам?

– Петром именовали. Как анператора.

– Хорошее имя, – одобрила Яна. – А по батюшке?

– Савельич я.

– Петр Савельевич, значит. Рада знакомству. Далеко ли путь держите?

– Домой еду. Сено в город возил, продал избытки, вот, домой еду…

Яна кивнула.

– Не опасно сейчас, жом?

– Всегда опасно, жама. А только хозяйство поднимать надо, это дело такое. Руки сложишь – ноги протянешь…

Яна кивнула.

Это верно, крестьянам не забалуешь. Что-то она слышала про три способа разориться. Быстрый – рулетка, приятный – бабы, а самый верный – сельское хозяйство. Тут на печи не посидишь[13].

– А я к сыну еду.

– К сыну, жама?

Яна не видела смысла скрывать правду.

– Он сейчас у тетки, в поместье Алексеевых…

Лицо мужчины помрачнело.

– Ох, тора…

– Жама, – с нажимом поправила Яна.

– А все одно… вы не слышали ничего?

– Чего я не слышала? – насторожилась Яна.