Красная звезда и зеленый полумесяц

В период, когда «разрядка стояла в повестке дня» и некоторым журналистам «большой прессы» еще было позволено частично писать правду об СССР, специальный корреспондент газеты «Монд» восхищался в мае 1969 года поразительными переменами, происшедшими в Средней Азии как в духовной, так и материальной сфере. «Мудрые узбеки, которые помещали рай земной на своей территории, сегодня удовлетворенно потирают руки: «А ведь мы были правы». Черные пески, каменистые плато и солонцовые глинистые почвы, служившие прибежищем для змей и иссушаемые постоянными ветрами, постепенно превращаются в хлопковые поля, в окаймленные деревьями колхозные огороды, а по соседству вырастают богатые села. Из отдельных островков оазисы, все разрастаясь, постепенно преображаются в единый зеленый ансамбль, где словно оживают древние легенды, — писал Жан Марабини. — Никогда еще за всю современную историю, даже в Калифорнии, мы не были свидетелями таких преобразований…»[26] Это земное чудо являет собой не только тысячи гектаров хлопковых полей и садов, возникших в пустыне, но также рукотворные озера, каналы, плотины, индустриальные комплексы, школы, университеты, лаборатории и исследовательские центры. Все это — результаты сотрудничества миллионов людей, которые, преодолев национальные распри и предрассудки, объединились, чтобы построить свой общий дом.

В момент торжества Октябрьской революции у народов Казахстана, Туркестана, Бухарского эмирата и Хивинского ханства общими были лишь религия, исламские традиции, впрочем, в зависимости от региона весьма различные, а также одинаковое наследство, оставленное нищетой и угнетением, и, наконец, одно и то же, хотя и не всегда осознанное, стремление к освобождению от двойного — иноземного и феодального — гнета. Помимо этого, их мало что сближало. И языковой барьер, несмотря на преобладание наречий тюркского происхождения, не способствовал сближению. На огромном пространстве жили узбеки, каракалпаки, казахи, киргизы, туркмены, татары, уйгуры (вблизи русско-китайской границы), дунгане, евреи, калмыки, курды, таджики (которые, как и народы Памира, говорят на персидском наречии), белуджи, чалы (исламизированные евреи Бухары) и некоторые другие национальности.

Десятилетиями кланы, племена, княжества, религиозные секты беспрестанно сталкивались между собой в кровавых конфликтах — кипели пограничные споры, шла борьба за перераспределение поливной воды, не утихали притязания князей и унаследованная от предков ненависть, причин которой никто уже доподлинно не знал. В период между войнами в отношениях между общинами сохранялись враждебность и недоверие. Некоторые общины, кроме того, становились жертвами особых, четко определенных дискриминационных мер. Например, бухарским евреям, пришедшим из Персии и обитавшим в эмирате уже несколько веков, разрешалось жить только в определенном квартале и запрещалось появляться в городе после захода солнца. Дома их не могли быть выше домов мусульман, и для отличия от домов других жителей над ними полагалось вывешивать тряпичный лоскут. Когда же евреи сидели в своих лавках, клиентам из-за прилавков должна была быть видна только их голова.

Были времена, когда им запрещалось носить что-либо другое, кроме черных сюртуков, а вместо тюрбана, который часто украшал головы бухарцев, они имели право носить лишь черную квадратную шапочку — тюбетейку. Закон запрещал евреям пользоваться лошадью или мулом. На суде, если противной стороной был мусульманин, свидетельство еврея не принималось во внимание. У евреев было единственное преимущество — их не похищали работорговцы, потому что никто из мусульман не купил бы раба-еврея.

Образ жизни и разница в уровнях развития тоже разделяли людей. Пастухи, кочевавшие со своими стадами по степям и полупустынным районам (преимущественно казахи и киргизы), находились еще на племенной стадии общественного развития. В оазисах Хорезма и Бухары дехкане не вышли еще из феодальной эпохи. В других местах, в частности в регионах, колонизованных царизмом, где общество вступило уже в эру капитализма, имелась своя буржуазия и, следовательно, эксплуатируемые ею пролетарии. Как быстро продвинуть вперед эти различные народы, вышедшие из мрака колониальной ночи? Как помочь им перескочить через века, чтобы воссоединиться с современным миром и построить социалистическое общество? Ленин, отвечая тем, кто считал, что народы, находящиеся в «застое», должны, чтобы догнать других, обязательно пройти через этап капиталистического развития, утверждал, что скачок от трайбализма или от феодализма к социализму возможен, что с помощью передового пролетариата отсталые страны могут прийти к советскому строю и, пройдя через определенные этапы, к коммунизму, избежав капиталистической стадии развития.