Красная звезда и зеленый полумесяц

Русификация — термин, определявший политику царской России на подвластной ей территории. Так обозначали насильственную ассимиляторскую политику, имевшую целью искоренить местные культуру и языки, чтобы навязать вместо них культуру и язык победителя. Французские колонизаторы, руководствуясь той же логикой, дошли в своей колониальной политике до крайней точки: Франция была везде, где развевался ее флаг. В заморских «департаментах» единственным языком, достойным изучения и распространения, был французский. Арабский, на котором говорило подавляющее большинство жителей Северной Африки, до последних лет колонизации рассматривался, как язык «иностранный», преподавание которого было либо совсем запрещено, либо строго контролировалось. Советская национальная политика совершенно противоположна этим концепциям. Ее цель — дать возможность достичь расцвета — в культурном, экономическом и политическом отношении — каждой этнической группе, каждой национальности. Нужно, значит, обладать завидным цинизмом, чтобы осмелиться написать, как это сделал Джоффри Уиллер, что «отношение царя к русским мусульманам было, вообще говоря, безразличным, позволяющим вещам развиваться самим по себе… а советский режим, напротив, навязывает гораздо более высокий уровень русификации, чем тот, который замысливался и осуществлялся до революции». Другой «специалист», американец Ричард Пайпс перещеголял и его, написав, что изучение русского языка «высоко поощряется», а изучение местных языков, напротив, «не поощряется», но что их «сопротивление перед лицом исключительно сильного давления просто замечательно». Следовательно, по мысли Пайпса, если национальные языки выжили и сильно развиваются, то это не потому, что проводимая политика способствует умножению и расцвету школ и университетов, где обучение идет на этих языках, а единственно потому, что они «сопротивлялись» действиям, развернутым с целью их исчезновения. Так как эти авторы, признаваемые за авторитеты, широко цитируют друг друга и охотно обмениваются взаимными похвалами о соответствующих работах, малоискушенный читатель легко может принять за чистую монету эти фантасмагории, которые не выдерживают и элементарного обращения к фактам: русский язык в СССР нигде не навязывается, как обязательный. Напротив, советская Конституция (статья 171) предусматривает, что судопроизводство должно вестись на языке союзной или автономной республики, автономной области, автономного округа или на языке большинства населения данной местности. Известно также, что в каждой из многонациональных республик обучение ведется не только на языке большинства, но также на языках многочисленных меньшинств. Если бы хотели уничтожить национальные языки и культуры, русифицировав другие народы, то зачем тогда лингвисты-этнологи и другие ученые так старались создать 48 типов письменности, соответствующих языкам национальностей и этнических групп, не имевших прежде своего алфавита? Эта забота остается живой и поныне: например, юкагиры — маленький народ в Якутской автономной республике, несомненно, дальний родственник племен, тысячи лет назад появившихся в Северной Америке (на это указывает некоторое родство их идиом с идиомами американских индейцев), — вплоть до последних лет не имели своей письменности. В 1980 году правительство Якутии в ответ на просьбы юкагиров одобрило проект алфавита, разработанного применительно к их разговорному языку. Скоро выйдут из печати школьные учебники на родном языке юкагиров. В этом не было бы ничего удивительного, если бы не то, что, хотя юкагиров всего 600 человек, среди них есть преподаватели, врачи, исследователи, пилоты, а также известный в СССР писатель Семен Курилов. Лучше примера и не найти: ведь как просто было бы ответить иронией или безразличием на это требование нескольких сот мужчин и женщин и русифицировать их, не спрашивая, что они об этом думают. Своим американским или другим хулителям советские люди могут легко задать контрвопрос: а какие возможности предоставили власти США индейским племенам для сохранения их культуры? Получило ли хотя бы одно из них какую-либо помощь для создания своей письменности, для обучения своих детей собственным языку и культуре? Единственный выбор, который предоставлен потомкам первых обитателей Северной Америки, — это либо хиреть в резервациях, либо попытаться ассимилироваться в англосаксонском обществе, где им, кроме прочего, придется отказаться от своих традиций, своего языка и своей «национальной гордости».