Красницкий Сотник ч.1-2

   “Да-а, а ты ведь дикарь, честной муж Треска! У себя в Унцевом увозе ты, может, и хорош, и авторитетен, но стоит тебе хоть чуть-чуть выпасть из привычного уклада, и куда что девается? И впрямь сущий дикарь! И побрякушками обвешиваешься, как папуас, и наряжаешься неуместно, в приятном заблуждении, что выглядишь “не хуже других”, и в смешное положение себя, то и дело, ставишь... Какое разительное несоответствие лубочно-благостному представлению потомков о далеких предках! Упрели вы начисто, уважаемые родовичи, в лесных дебрях сидючи, не работает, ей богу, не работает формула “по старине, как от пращуров заповедано”! Голимый консерватизм, переходящий в полную неадекватность, выходит.

   Вообще, посмотришь, и хоть в петлю! Лесовики закоснели в неизменности так, что хоть за деньги на ярмарке показывай, Ратнинская сотня (уж на что, казалось бы, другой культурный уровень!) на корню гниет, Рюриковичи докрышевались, считай, до полного оскотинивания, православие слабо, язычество не находит ответов на “вызовы времени”... что же происходит-то? Где инициатива, мать ее, где прогресс, где расцвет культуры? Пассионарность где, в конце концов? Почему-то все исследователи дружно восхищаются строительством храмов и произведениями ремесленников, и делают из этого вывод о расцвете культуры. А что из всего этого доходит до низов, до глубинки? Да практически ничего! За то, что князья начнут обустраивать, а не только обирать свои уделы, придется заплатить развалом Державы, а этим “Трескам” и “Дыркам” похрен – они и слова-то “Держава” не знают, и русскими себя не считают!

   А так ли страшна было Орда, как ее малевали? Может быть, яблочко уже готово было свалиться в первые же подставленные руки? Вот эти самые “Трески” и “Дырки” пойдут класть головы, защищая Русь? Да ни хрена! Привычно засядут по своим медвежьим углам в надежде, что до них не доберутся. Да и кого им защищать? Князей? А где это видано, чтобы “дойная корова” защищала “крышу”? Города? То есть то, что по понятиям того же Трески, только сосет соки из его рода, ничего не давая взамен? Страну? А ее, по тем же понятиям, и нет вовсе!

   Ну, уж нет, милостивые государи, если вам пофиг, то мне за Державу обидно! Я вас научу, блин, Родину любить! Не “малую родину”, охи а ахи по поводу которой начались с подачи писателей-деревенщиков, а вот так – с большой буквы! Хоть дерьмократы-либерасты это правило и отменили, но меня в школе учили писать именно так! Пусть и не доживу, но наизнанку, едрить вас через канифас-блок, вывернусь, чтобы татарва через сто лет по мордасам косоглазым огребла! А вы, чтоб вам всем охренеть на рассвете, даже и не заметите, как я из вас, пеньков, людей делать буду. Вот прямо сейчас и буду, и ни одна падла не пикнет, и ни о чем не догадается!”.

   Мишка подождал, пока носильщики-огневцы сойдут на берег и обратился к Семену Дырке:

   – Давай-ка, Семен Варсонофьич, пока суд да дело, до конца с тобой разберемся.

   – А чего со мной разбираться-то, дырка сзаду? Я что дитя малое, сам не разберусь...

   – Чем мы еще можем помочь тому, чтобы ты Огнево мог под свою руку нагнуть, и никакие Колоброды тебе в этом деле помешать не могли?

   – Э? – такой постановки вопроса “адмирал Дрейк” явно не ожидал.

   – Силой-то, тебе, в случае нужды, и свояк подсобит, воеводу из-за этакой мелочи беспокоить невместно. – Продолжил Мишка таким невозмутимым тоном, словно речь шла о делах самых обыкновенных. – Но думается мне, что для сего дела не только и не столько сила потребна.

   – Чего-чего?.. Ну, дырка с заду... Ты... это... Для какого такого дела?

   “Так, клиент, похоже, несколько подрастерялся, что собственно нам и требуется. Продолжаем “увеличивать насыщенность информационного потока на входе” за счет плотной “упаковки” подтекста”.

   – Для такого, что надобно нам точно знать: какое число людей ты в СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ сможешь выставить в СВОЮ ладейную дружину по призыву воеводы Погорынского? Скольких доспешных и оружных, скольких простыми гребцами, да найдутся ли у тебя кормщики и для наших ладей?

   – Кормщики?

   “Ага!! Клиент дозревает – повторяет только последнее слово, за которое зацепилось сознание, все остальное остается “непереваренным”.

   – Или ты думаешь, что великий князь Киевский Мстислав Владимирович... – Мишка сделал паузу, любуясь, как в выпученных глазах Семена Дырки всплывает вопрос: “А князь-то Киевский тут причем?”, потом продолжил: ... Оставит безнаказанным набег Полоцка и Литвы? Думаешь, не будет большого похода, дабы покарать злодеев?

   – Ты... это... погоди...

   “А вот хрен тебе! Я еще не закончил”.

   – Или нам не на тебя, а на Колоброда в таком разе рассчитывать? Так я велю его вернуть. Как миленький, в припрыжку прибежит. Так что? Звать Колоброда?

   – Да погоди ты!!! – Упоминание имени соперника стало последней каплей, Семена, наконец, прорвало. – Какой следующий раз?... Тьфу, едрит тя в грызло... большой поход? А... это... какая ладейная дружина?

   – Как у твоего свояка, только на ладьях.

   – Так Леха боярином заделался... у него и дружина...