Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем

«В середине 1930-х годов трудно было найти область науки и практической деятельности более популярную в нашей стране, чем исследование Арктики… – писал Марк Галлай. – В умах и чувствах… Арктика занимала в то время примерно такое же место, какое четверть века спустя занял космос». Север здесь неслучайно сопоставляется с космосом: и там, и тут важнейшую роль играли летающие люди. Связующее звено между ними – именно Каманин, спасавший челюскинцев и готовивший космонавтов.

Условия знаменитых перелётов 1930-х были тяжелейшими, не то что теперь: не та навигация, не та техника. Достаточно вспомнить, как Байдуков, высунувшись над Северным полюсом из негерметичной кабины АНТ-25, скалывал лёд с ветрового стекла обыкновенной финкой.

В 1938 году пилот Владимир Коккинаки и штурман Александр Бряндинский совершили беспосадочный перелёт из столицы на Дальний Восток, приземлив дальний бомбардировщик «Москва» конструкции Ильюшина на военном аэродроме в Спасске-Дальнем. Летели не по трассе Транссиба, а по северам – так короче. Примерно по тому же маршруту пассажирские лайнеры летают и теперь, только куда быстрее – полёт занимает меньше девяти часов. Коккинаки потребовались сутки и ещё тридцать шесть минут. Он вспоминал, что на высоте пропал аппетит – хотелось только пить, кислород из маски сушил горло. Каждый час лётчик пил кофе и принимал бодрящую таблетку «кола» (упоминание о ней встречал только у Богомолова в «Моменте истины»; чуть позже эксперименты с лимонником и женьшенем проводил Израиль Брехман, военный врач Тихоокеанского флота, впоследствии доктор медицинских наук, выдающийся фармаколог, известный, помимо прочего, попыткой создания беспохмельной водки «Золотое руно»). По прилёте Коккинаки выпил подряд несколько стаканов кофе и лёг спать. Проспав семь часов, вышел в столовую, снова выпил огромное количество кофе и опять уснул. «Я… спал, как мёртвый. Меня фотографировали, поворачивая с боку на бок».

В том же 1938-м Валентина Гризодубова возглавила первый женский беспосадочный перелёт на Дальний Восток. С ней на самолёте «Родина» (он же АНТ-37бис, двухмоторный дальний бомбардировщик, созданный в ОКБ Туполева бригадой Сухого; тогда самолётам нередко давали имена собственные, тем более что строились они порой в единственном экземпляре) летели второй пилот Полина Осипенко и Марина Раскова – штурман и радист, с 1937 года состоявшая в штате НКВД. С Гризодубовой перед полётом беседовал Сталин. Он дал распоряжение оборудовать у Байкала радиомаяк для ориентирования. Раскова накануне угодила в больницу с аппендицитом, но настояла: лететь хочу и могу. Ей выдали опий – болеутоляющее на случай нового приступа. Когда самолёт взял курс на восток, Раскова находилась в носовой нижней кабине, изолированной от остальных. Общаться приходилось записками – их совали в окошко или отправляли пневмопочтой, по трубе. GPS не было в помине – Раскова высовывалась с секстантом наружу и определялась по звёздам. Даже внутри кабины мороз доходил до –36°. По плану следовало пройти над Рухлово (Сковородино), но из-за плохой видимости машина рисковала нарушить воздушное пространство Маньчжоу-го. А ведь каких-то полтора месяца назад на Хасане, на юге Приморья, шли бои с японцами… Гризодубова взяла севернее, с запасом. Утром показалось Охотское море. Девушки повернули к Комсомольску-на-Амуре, но горючее иссякало. Стало ясно: предстоит вынужденная посадка «на брюхо», без выпуска шасси. Раскова могла пострадать сильнее всего, и командир приказала ей прыгать. Раскова выбросилась, Гризодубова полетела искать подходящую поляну (легендарный пилот Михаил Громов позже возмущался: мол, сначала найди площадку, там штурмана и вытряхивай). Приземлившись, Марина проверила снаряжение: компас, нож, подаренные полярником Папаниным особые спички, револьвер, орден Ленина на свитере, две плитки шоколада… Пошла в сторону предполагаемой посадки. Ночевала в лесу (от заморозков спасало егерское бельё), потихоньку ела шоколад и найденные в кармане семь мятных конфет. Слизывала с травы росу, собирала ягоды. Чуть не утонула в болоте. По ночам слышала рёв медведей и мяуканье рысей. Однажды столкнулась с медведем. Решила: «Пулю в рот, нож в горло». Начала стрелять, со страху не попала, медведь испугался ещё сильнее и убежал. Скоро шоколад кончился, не стало и спичек; решив зажарить сыроежки, Марина уронила в огонь всю коробку. Ночью Расковой приснилось: с ней по тайге ходит Сталин и просит найти его автомобиль («Вот так штурман, не может найти машину в тайге!»). Сон оказался в руку: на следующий, десятый день Марина увидела серебристое оперение «Родины». Оказалось, Гризодубова и Осипенко благополучно сели на заболоченное поле и дождались спасателей. В ходе поисков случилась трагедия: в воздухе столкнулись два самолёта, погибло 15 человек, включая Героя Советского Союза Бряндинского.