Читаем Красное платье полностью

Красное платье

Она читала: «Бог, который не может изменить прошлое, но в силах изменять образы прошлого, подменил образ смерти потерей сознания, и человек-тень вернулся в провинцию Энтре-Риос»22…

Сейчас она подумала «Бог, который не может изменить прошлое, но в силах изменять образы прошлого»…

«Подменил образ смерти потерей сознания»…

Да, «A Son: A Disease»!

Боль!

Сын: Я принял решение! Ты будешь жить, узнав что такое жизнь! И ты не умрешь, вечеринка продолжится!

– Иногда мне кажется, что я знаю тебя, Мэй… – Сказал ей Океанос.

– А других не знал?

Он ответил ей не сразу, они ехали, ехали.

– Я никого не знаю кроме тебя, я даже себя не знаю!

Как странно это прозвучало для нее.

Мэй вспомнила, как Боно поет «The First time»23… У меня есть возлюбленная и брат… «Возлюбленная»… именно это, не «любимая» даже… Боно поет о том, что у него есть… близкая женщина, которую он возлюбил как ближнюю свою. «Иногда мне кажется, что я знаю тебя»…

Она поняла Океаноса «Я никого не знаю кроме тебя, я даже себя не знаю»… Возможно, мы никого не знаем, кроме тех, кого мы полюбили, даже себя! Мы знаем их, и не знаем себя.

– Мэй… – Нежно сказал ей Океанос, и нашел ее руку. – Мэй! Как мне нравится твое имя… И ты нравишься!

Он посмотрел на нее, заглянул ей в глаза, улыбнулся.

– Безумно!

Океанос сжал ее руку.

– Так вот о Хулио… «Te voy a contar mi vida». Хулио поет «С Душой еще не отчаявшейся/ С еще горящими в ней желаниями/ Я расскажу тебе о моей жизни»!

Мэй посмотрела на Океаноса, он был так очаровательно молод… Да, именно это – очаровательно. С годами Мэй поняла, что все бесценно, даже смерть. И она так долго не могла быть ни с кем! Она утратила родную душу – не потеряла, утратила, потеря это то, что возможно вернуть, а утрата, то, что невозможно!

– Nós parámos o tempo/ Não sabemos morrer…24 – Сказал Океанос. – Мы остановили время/ Мы не можем умереть.

Он отпустил ее руку, чтобы переключить передачу.

– Я люблю слушать Fado25 – песни о saudade26…

Океанос посмотрел на нее нежно, с веселой улыбкой.

– Саудади похожа на Солдада, но из бездны саудади возвращаются, а из бездны Солдада – нет.

– Саудади, – Спросила его Мэй. – Что это значит?

Он ответил ей не сразу.

– Представь, что ты больше не увидишь меня… никогда! Это и есть Саудади.

Глава 12

Когда они вернулись на виллу «Леда», их встретил Томазо.

– Папа, – Сказал он, Океаносу. – Папа!

Мужчина быстро подошел к мальчику, и обнял его, прижал к себе.

– Здравствуй, моё крыло!

Крыло… Мэй это понравилось. Ее поразила сила любви и нежности связывающая отца и сына! Ей стало больно, но эта боль… она из-за себя! Она вновь почувствовала, что не стала Человеком, Женщиной…

– Meu amor27, – Сказал Океанос, обратившись к ней. – Не стой там одна, подойди к нам!

Мэй удивилась, и не удивилась, подошла, смущенная и счастливая.

Океанос обнял ее, как родную, а Томазо посмотрел на нее как на близкую.

Она вспомнила «У меня есть возлюбленная»… У нее тоже – две Души, с ними она как Анна сидящая в лодке с Отцом!28

– Сын, я люблю эту женщину и хочу, чтобы ты знал об этом!

Океанос обнял их обоих.

– Мэй, если бы знала… Я нашел то, что искал! Я нашел тебя, Мэй! Я нашел!

– Suffering Astrid, – Сказал ей Океанос. – Ambient, Shoegaze, Drone…

Музыка звучащая рядом с ними…

– За тысячамиКрыльев синих бабочек,За буреломомИ тьмой разнотравия —Мой внутренний лес. Входи…

Мэй удивилась.

– Чьи это стихи?