Красное платье

Les revenants в ее памяти… Мэй подумала, хочу ли я, чтобы ты вернулся? Нет. Она вспомнила «Я заглянул вглубь скалы через колодец и понял, что мне нужно подняться наверх, чтобы найти путь вниз»52… Да, только поднимаясь вверх, постигаешь бездну!

Мэй вспомнила «Когда я и Алина поженились, и у нас появился Рик, я не знал, что он свяжет нас навсегда!

Лино смотрел на спящего Джулио, смотрел.

– Меня и тебя связала Судьба, а меня и Алину жизнь.

– Жизнь?! – Смутилась Элизабет.

– Да.

Как больно ему далось это слово.

– Если бы не сожаление… Не судьба это сожаление!

– А Судьба, Лино, счастье мое, что такое Судьба?!

– Ты моя, а я твой… ты всегда будешь моей, а я всегда буду твоим.

Он вдруг улыбнулся, загадочно и нежно. Хулио пел рядом с ними «Sono io».

– Вы мой очаровательный друг – мужчина может бросить женщину, но не друга…»53

Мэй обедала с Томазо.

– Я хочу, чтобы мой папа был счастлив. – Сказал ей мальчик. – Я никогда… Вам не будет неудобно… Вы даже не заметите, что я существую!

Мэй… заплакала. Она не ожидала. Чего? Такой искренности. Такой убийственной искренности!

Тони Беннет54 пел рядом с ними «Maybe This Time». Он пел:

«Может быть, на этот раз
Мне повезет
Может быть,
на этот раз она останется
Может быть, впервые, любовь не уйдет».

Мэй почувствовала, что должна сказать Томазо:

– Мне очень нравится твой папа, очень!

Если ты любишь кого-то… ты любишь его со всем! Со всем что он (или она) имеет, или не имеет. Ты понимаешь?

Мальчик смотрел на нее так внимательно.

– Вы можете полюбить меня, Мэй?

– Я уже… Не смогу забыть тебя.

Она подумала, я не знаю, что будет дальше, но я знаю, что если… не судьба, я не забуду вас обоих!

– Я не хочу, чтобы ты… боялся – помешать!

Тони пел:

 «Она хочет защитить меня
От прошлого
От потерь
От меня самого!».

Мэй это поразило… «Она хочет защитить меня

От меня самого»… Она подумала, а это возможно? Не дать Икару упасть! Что для этого нужно? Сделать…

Мэй вспомнила Suffering Astrid – «Lunar Dream Star Glitter»… Лицо Океаноса, его руки…

– «Пали надежды одна за одной,
А сердце все ждать продолжает;
Так скалы – преграда стихии морской,
Но бурю они не смиряют»55

…

Улыбка на червонных губах Минотавра…

– Или:

«Ты моя душа, ты мое сердце,
Ты мое блаженство и ты моя боль,
Ты мой мир, в котором я живу,
Ты мое небо, в котором я парю,
Ты гробница, в которой я навеки
Мои печали погребу»56

…

Он посмотрел на нее лукаво и весело.

– У этого человека было все, но не было… умения (или таланта?) чувствовать.

– Чувства?! – Смутилась Мэй. – Когда Астон умер, я сошла с ума!

Океанос улыбнулся. Он улыбнулся так ласково.

– И ты жалеешь, Мэй? О своем безумии…

– Ты плакала? – Спросил ее Океанос вечером.

– Да.

Он нежно обнял ее, «мистер Умиротворение/ мистер Счастье»57.

– Почему ты плакала, Мэй? Тебя кто-то расстроил?!

– Твой сын!

– Томазо??! – Изумленно спросил Океан.

Он отстранился, и посмотрел на нее.

– Что случилось?!

– Ты сказал мне «Он мой, Мэй, жизнь ему дали Атрида и Андрей, но он мой»…

Мэй заглянула Океаносу в глаза.

– Я поняла, что я твоя – он твой, и я твоя!

Океанос поцеловал сына. Он обнял его, прижал к себе, так крепко, что малыш пискнул, они оба засмеялись, счастливые.

Мэй тоже была счастлива – от мысли: я способна любить, я способна быть любимой! Она думала, что не способна… Как часто мы, люди, способны любить, и не способны быть любимыми! Большинство людей этого не понимают. Они любят, но им некомфортно… в любви, в отношениях. Они могут любить, но не могут быть любимыми – принять чью-то любовь, стать зависимым от нее. Сложно? Да, наверное…

Мэй подумала, наблюдая за Океаносом и Томазо, они никогда не будут несчастливы, потому, что любят друг друга, потому, что открываются друг другу. Несчастлив тот, кто ничем не делится – своим сердцем, своей душой.

Он улыбнулся ей «мистер Умиротворение/ мистер Счастье».

– Мэй? Ну, иди же к нам, Мэй, meu amor!

Он посмотрел на нее очень ласково, с искрой.

И Мэй подошла – легче, чем в прошлый раз, проще. Она подумала, возможно, я… ни с кем не расслаблялась? Не могла, не хотела, боялась – удара!

Мэй услышала музыку – Джаз… о нем только так, с большой буквы, потому, что Джаз, это мистер Джаз!

Джон Колтрейн58 «Naima».

Она вспомнила, как Океанос сказал ей «Ты не знаешь, что такое любовь»59… Никто не знает!

Он заглянул ей в глаза…

– Иногда она значит, отпустить, а иногда, не отпускать!

Пауза.

– Каждый раз, когда мне казалось, что я узнал, что такое любовь, я был счастлив!

Усмешка.

– Я ошибался, но я был счастлив!

Как странно это прозвучало для нее.

– Почему ты думаешь, что ошибался?

– Потому, что я разочаровывался, Мэй!

– В них?

Мэй заглянула ему в глаза.

– В себе.

– В себе?!