Красное самоубийство

Они ковали нам цепи,
А мы прославляли их...
Мне стыдно моих сограждан,
как мертвых, так и живых.

«Никакая сила в мире не заставит нас выйти из того круга идей, на котором построена вся наша история, который еще теперь составляет всю поэзию нашего существования, который признает лишь право дарованное и отметает всякую мысль о праве естественном, и что бы ни свершилось в слоях общества, народ в целом никогда не примет в этом участия; скрестив руки на груди – любимая поза чисто русского человека – он будет наблюдать происходящее и по привычке встретит именем батюшки своих новых владык, ибо – к чему тут обманывать себя самих – ему снова понадобятся владыки, всякий другой порядок он с презрением отвергнет».

П. Чаадаев

Да, именно так писал Чаадаев, но он не был революционером. Он был вольнодумцем. Он был не за революцию, а за эволюцию. В письме своему другу, декабристу И. Якушкину он писал:

«Ах, друг мой, как это попустил Господь совершиться тому, что ты сделал? Как смог Он позволить до такой степени поставить на карту свою судьбу, судьбу великого народа, судьбу своих друзей, и это тебе, тебе, чей ум схватывал тысячу таких предметов, которые едва приоткрываются для других ценой кропотливого учения?.. Вся будущность страны в один прекрасный день была разыграна в кости несколькими молодыми людьми между трубкою и стаканом вина».

Интернационализм с фашистским привкусом

Начавшись в 1938 году, вторая мировая война уже на другой год охватила огромную территорию от Гибралтара до Шанхая, втянув в свой водоворот около трети населения земного шара. Но главные события разворачивались в Европе. За сорок шесть дней Германия повергла к своим ногам несколько стран Западной Европы, включая Францию. Поначалу отношение у нас к этой войне было вполне определенное: «Новую империалистическую войну затеял и ведет один империалистический блок – союз фашистских держав, угрожающий всем народам». «Фашистские людоеды», «фашистские агрессоры» – вот определения, в точности которых никто у нас не сомневался. Еще задолго до начала войны в интернациональном нашем воспитании была очень сильна струя солидарности с немецкими антифашистами. Литература и музыка Германии всегда были любимы у нас. Приход к власти немецких фашистов был для нас потрясением, вызвавшим к ним ненависть.

И вдруг!.. 23 августа 1939 года – советско-германский договор о ненападении. И сразу с наших газетных и журнальных страниц как ветром сдуло фашистских «варваров», «людоедов» и «агрессоров». Этим дело не ограничилось. В газетах появились фотографии нацистских руководителей, встречавшихся с нашими... А в сентябре того же года вся наша школа была собрана в физкультурном зале и там нам сообщили, что Красная Армия вступила в пределы Польши, чтобы взять под защиту единокровных украинцев и белорусов в Западной Украине и Западной Белоруссии. До этого Польша была разгромлена Германией. Слушая это сообщение, я впервые в жизни с испугом подумал: «Это – война!» Мне ситуация рисовалась так: мы перешли границу, вошли в чужие земли и, пытаясь защитить украинцев и белорусов, не сегодня-завтра столкнемся с фашистской армией. Но, как известно, этого тогда не произошло.