Красные камни

Понять не могу, зачем понадобилось Штеппу пытаться убить? Если бы он речь толкал «за ридну самостийну», тогда поведение убивцев, истинных возмущенных комсомольцев Тарана с Кузьминым, смотрелось бы оправданно. Ну а получилось – непонятно зачем, «примазавшийся» – это неубедительно. Так ведь никто здесь не ждал, что Штеппа скажет такое – а если его убийство уже было включено в план, изменить который никто не рискнул? То есть нет во Львове «главного режиссера» – а только главный исполнитель от его лица (Линник) и его птенцы, кому вообще ничего знать не положено, лишь делать что укажут.

Б-бах! Стреляют – съемка началась. И тут оказываются возле меня двое, по виду из массовки, в старинных кафтанах, лица мне незнакомы, один постарше, второй молодой. Старший смотрит недобро и вдруг выхватывает пистолет ТТ! И шипит мне:

– Не кричать. Стоять. К стене, москальская курва!

И на меня надвигается. И никого из ребят вблизи нет. А пару шагов назад, и меня никто из киногруппы не увидит, там ящики у стены сложены, а с другой стороны поле, вижу какие-то фигуры шагах в пятидесяти, в эту сторону и не смотрят. А этот пистолет на меня направил, но не стреляет, ждет. Чего – да пока, по сценарию, еще один залп будет, тогда хлопок ТТ не услышат.

Он главную ошибку сделал, что близко слишком подошел, буквально пузом меня оттесняя. И не обратил внимания, что я шляпу правой рукой держу, будто от ветра, дует здесь на горе. И когда я ему за спину взглянула, с выражением, будто увидела там еще кого-то, из своих, да еще крикнула «Валя!» (вдруг все ж услышит) – этот купился, хотя трюк старый и известный, но не считал, видно, он меня опасной совсем, глаза скосил и голову вполоборота. И через правое плечо, чтоб пистолет не светить, а левым ко мне ближе. На секунду всего полуобернулся – но это был мой шанс!

Не умею шляп носить, хотя идут они мне – но как подует, я без головного убора. В пятьдесят втором была в ГДР, и только я ступила на поле аэродрома Темпельгоф, как берлинский ветер мою шляпу унес, доставив кому-то из встречавших геноссе заботу ее ловить. Герру Рудински о том доложили – и когда я улетала, на прощание глава Штази лично вручил мне подарок, коробку красного дерева с набором шляпных булавок, по двадцать сантиметров золингеновской стали такой остроты, что «в человека одним пальцем задвинуть», как Юра Смоленцев оценил. Оказывается, полвека назад (когда дамы носили шляпы размером с колесо) такие булавки были у женщин не только обязательной принадлежностью (иначе такой парус на голове не удержать), но и столь же известным оружием, как у джентльменов трость с замаскированным клинком. И Юрка лично меня тренировал – как бить с правой, с левой, по противнику разного роста, в разном ракурсе (конечно, по манекену).

– Оружие первого удара. Для настоящей драки нормальный нож лучше – им резать можно, полосовать, а не только колоть, и длина больше, и хват удобнее. Но с этим у тебя громадный шанс на внезапность – начало безобидное, женщина шляпу поправляет, а затем удар в долю секунды, и тонкая игла в руке малозаметна – не блестит и в ладони скрыта наполовину. Даже профессионал может не успеть отреагировать.

Так и здесь – Валя в гостинице истину сказал двум юным карбонариям: если противник грозит вам оружием, то ты можешь его убивать без всяких колебаний. Большой и указательный палец на головке булавки, доворот кисти (за тульей шляпы незаметный) – булавка наполовину извлечена и скрыта в ладони, обратным хватом. И в одно движение, рука чуть в сторону, чтоб выхватить полностью, и удар сверху вниз, в левую надключичную впадину – и ладонью дожать, чтобы на всю длину вошел. Одновременно с блоком моей левой на его правую, чтобы пистолет в сторону отвести, хоть на долю секунды. Удачно, что он так стоял, как я сказала уже, левым плечом ко мне, голову направо повернув, его лицо почти у полей моей шляпы, свою левую поднять для защиты он никак не успевал.

Он все же выстрелил. Но я боли не почувствовала – взяв его правую, вооруженную руку в захват, как меня учили. Он воет и пытается сопротивляться, брызгая кровью, но левая рука у него плетью висит, двадцать сантиметров стали в организме очень неполезны для здоровья. Добавляю ему носком по голени, локтем правой в нос и не спускаю глаз со второго стоящего у стены, шагах в пяти от меня. Если он сейчас тоже пистолет выхватит, а не будет стоять статуей, мне конец! Но должны же ребята выстрел услышать?

И тут появился Валя! Спрыгнул со стены, там же высота метра три, или даже выше, – и ногами прямо в плечи второго бандита, его просто вмяло, как тряпичную куклу! А Валя уже возле меня, хватает раненого бандита за вооруженную руку и ломает ему кисть, выдирая пистолет. Добавляет в рожу и окончательно укладывает мордой наземь. И лишь теперь я слышу:

– Анка, ты в порядке?

А я вроде не ранена – нигде не болит. Быстро себя осматриваю, вижу в полах плаща две дырки – хорошо, что я не толстушка. И ветром мою «летящую» накидку раздувало, не было видно, где под ней тело, убивец на пяток сантиметров промахнулся.