Красные камзолы II

Луна поднялась повыше. Светит ярко. Вместе с бесконечной россыпью звезд все это хорошо освещает снежную равнину и голубоватые шапки на деревьях. Отчетливо видна укатанная колея дороги и заботливо расставленные вдоль нее вешки. Пока луна не сядет — идти можно. А она сейчас на убыль идет, недавно после полнолуния… То есть на небе считай почти что до утра. Это нормально, это устраивает.

Ерема ощутимо захромал уже к пятой сотне метров и я посадил его на сани. Запомнил тех двоих, что были объектами его особенного внимания. У него к ним явно что-то личное. Да уж, тяжело пришлось моему бойцу. Кажется, у меня теперь есть что высказать в лицо Архипу при личной встрече.

Добежали до примеченной мной коряги.

— Стоп! Остановились. Ваша колонна: ломайте сушняк, вон там, чуть в сторонке, вы двое — разводите костер. Ты, ты и ты — наковыряйте мне камней вон оттуда. Видишь, на склоне овражка из-под снега виднеются? Вот их. Да побольше, греть в костре будем. Быстрее, быстрее, православные! Двигаемся, не мерзнем! Большой костер, дров не жалейте! Рожин! А, черт с тобой. Карпыч! Доставай масло. Да не жмись, нам прямо сейчас большой огонь нужен. Давай, давай, не стоим!

Уже через минуту затеплился огонек костра. Тяжело дышащие мужики вместе с моими солдатами быстро сложили достаточно большую кучу веток, Карпыч щедро плеснул конопляного масла, что взяли с собой для светильников и скромный огонек быстро превратился в большой пионерский костер.

— Никита, возьми полотенца и проследи чтобы все вытерлись насухо. Бойцы, поближе к костру. Греемся, греемся! Чтобы просушились и тепла впрок набрали! Ночка будет холодной!

Ага, все озадачены, что-то делают, тяжело дышат. Не думают — и то славно. Так…что еще…

— Степан! Кто у нас в команде из охотников? Помнишь, Максим Годарев говорил, что в Кексгольме промысловиков много?

Степан кивнул и сразу уточнил:

— Что нужно?

Я покрутил головой. Так, мы отбежали от Печор где-то чуть меньше чем на километр. Стены монастыря скрылись вон за тем поворотиком, а крайняя изба деревеньки отсюда еще видна. До Таилово и поворота на псковскую трассу примерно километр. Ну или верста, если по здешнему. Ага, нормально, сориентировался.

— Сани сейчас протянем подальше, а вот тут, у костра, для подходящих вон с той стороны нужно накидать капканов, кольев, ловушек… ну ты понял.

— Зачем? — с удивлением спросил Степан. Ну как ребенок, право слово! Вон, Рожин — так тот все понимает. Ходит такой, лошадку свою тряпочкой протирает да шепчет вперемешку чертовщину, молитвы и нежное «ты только вынеси, родной» красавцу-тяжеловозу. И упорно избегает встречаться со мной взглядом. Куда делся его покровительственный тон, которым он меня пытался поддеть всю дорогу?

— За надом, Степа, — кладу ему руку на плечо и заглядываю в глаза: — просто сделай, брат. На совесть. Хорошо?

— Сделаю, Жора, — взгляд серьезный, будто в прорубь нырять собрался.

Сделает.

— Карпыч!

Возница перестал трогать руками полозья и повернулся ко мне.

— Что это ты делаешь?

— Морозно. Снег шершавый очень, плохо скользит. Вот, сальцом полозья смазываю. Хоть малость, да снимет тяжесть с коня.

— Хорошо, молодец, — искренне похвалил я его. — Слушай, такой вопрос к тебе. Если мы мужиков ща уложим по семеро на сани, запрессуем как рыбу в бочки да укроем всем чем есть — это поможет?

Тот почесал под шапкой:

— Насчет уложим не знаю, а вот рядком, спина к спине, вполне поместятся. Да еще ноги сеном закидать ежели…

— А есть куда камни горячие покидать? Ну, знаешь, как сапоги сушат? Камень в костре нагреют да в сапог кидают. Вот нам бы такую же грелку смастерить, а?

Карпыч расплылся в улыбке:

— Ага, мысль уловил, Георгий Иванович. Сделаю. Только немножко по-своему, уж не обессудь.

Ну и отлично.

— Рожин!

Каптенармус вздрогнул, но все-таки повернулся от коня ко мне. Только глаз так и не поднимает, смотрит куда-то в район перевязи от шпаги. А еще у него едва заметно подрагивает нижняя губа. Неужели замерз? Такой плотный, упитанный мужчина — и чтобы замерз? Впрочем, то не моя печаль.

— Любой ценой, Рожин. Слышишь? Любой ценой мы должны проехать за Изборск. Это задача-минимум. В лучшем случае до метели надо быть во Пскове. В худшем — заночуем в Подграмье или даже в Камно. Но Изборск мы должны миновать.

— Двадцать верст до Изборска, — глухо ответил каптенармус — И потом еще двадцать до Пскова. По ночам ехать — кто ж так делает?

— Если ночевать здесь, рядом — вижу, сам все понял. Изборск — он все-таки город, а про городских теневых ребят ты же нам и рассказывал. Что их там больше чем на дороге. Так что надо протянуть обоз дальше. Луна, звезды, белый снег — ночь светлая. Все получится. Только это… Возьми веревки да перевяжи сундуки поперек. А то у них крышка вон, гляди, даже на запор не закрыта.

Рожин криво усмехнулся и поднял взгляд чуть выше, посмотрев мне ажно в подбородок. Вот, уже прогресс, а то ишь ты, ссутулился, голову в панталоны спрятал!

— Думаешь, веревка убережет от этих? — и дернул щекой в направлении костра.