Красные камзолы II

Гостиные дворы здесь есть в каждом населенном пункте, претендующем на статус города. И все они похожи друг на друга, будто строились по одному проекту. Гостиный двор — это, как правило, одно или несколько двухэтажных каменных зданий с галереями, занимающие целый городской квартал. Внутри квартала — подсобные помещения, конюшни, склады. В самом здании — жилые помещения и места для торговых лавок. Галереи иногда с характерными полукруглыми арками, иногда просто с колоннами, но все равно чем-то друг на друга похожи. Если видел один гостиный двор — значит, видел их все. Архип рассказывал, что раньше в каждом городе в каждом гостином дворе располагался таможенный чиновник, взимающий с купцов пошлины. Хорошее время было, да вот беда — три года назад эти самые таможни отменили, оставили только там, где торговля идет с иностранными государствами, а со своих, природных русаков граф Шувалов повелел пошлин не взимать. Вот же нехороший человек, а? У Архипа там, в Кексгольме, столько договоренностей с купчишками из-за этого повеления расстроилось!

Я чего взялся вдруг разглядывать здание местного Гостиного двора? Да ничего, просто у арки стоял знакомый мне дормез с гербом князей Черкасских на дверце.

Капитан, гарцуя на коне, закончил что-то говорить бурмистру и тот склонился в поклоне:

— Исполним все в строгости, господин капитан. Будьте уверены!

Все, показательные выступления окончены, уважаемые горожане. Расходитесь.

Порутчик Нироннен развернул коня и галопом промчался к нашему правому флангу.

— Вольно, разойдись.

Ундер-офицер Фомин вышел на два шага вперед, развернулся вдоль строя и зычным голосом продублировал:

— Вольно! Разойдись!

Ровный строй распался. Вторая полурота пошла помогать обозным нестроевым загонять сани внутрь гостиного двора, ундер-офицер Годарев пошел расставлять свои капральства в караулы и патрули, а Ефим повел команды мою и Силы Серафимовича в Гостиный двор. Занимать и располагаться, так сказать. Я с Ефимом отправился к тому входу, где стоял дормез Черкасских, а Сила со своими пошел с другой стороны.

Все-таки мир тесен. Мало того, что в захолустном Мариенбурге я встретил карету Черкасских, так еще и у входа в здание столкнулся лицом к лицу с княжной Марией Абрамовной Черкасской, в сопровождении слуги и кучера.

— Добрый вечер, сударыня! — поздоровался с ней Ефим.

Она остановилась.

— О, кексгольмцы! Здравствуйте! Так это вы здесь парад устроили?

— Мы, Ваша Светлость. А вот скажите, сударыня, вы здесь на постой остановились? — неловко потупившись, спросил крестный.

Черкасская бегло осмотрела галерею и площадь.

— Пожалуй что уже нет. Ночевать под одной крышей с ротой солдат…

— У нас приказ господина капитана освободить здание от обывателей, уж простите великодушно.

— Ну что вы, капрал! Разве ж я не понимаю? Придется, видимо, принять предложение бурмистра и встать на постой у него, — она стрельнула взглядом в мою сторону. Узнала. — Здравствуйте, Гоша!

Почему-то вдруг стало тепло. Как будто лично президент страны приказал остановить кортеж в спальном районе и вышел из машины специально чтобы поздороваться со мной.

Ефим смущенно откашлялся в кулак:

— Вообще-то я уже ундер-офицер. А капрал — вот он, да.

— Такой милый мальчик — и уже капрал! Ундер-офицер, а вы не могли бы выделить мне человека, чтобы он помог мне перенести вещи?

Президент не только остановил кортеж поздороваться, а еще и автограф попросил.

— Жор… Капрал Серов! — скомандовал Ефим — помогите боярыне.

Ха! Молодого нашел? Я тоже так умею! Делаю шаг в сторону и молча киваю стоящим за моей спиной Степану и Никите. Они устремляются вперед, вслед за слугой Марии Абрамовны, а я остаюсь ждать рядом с ней на улице, около кареты.

На улице темнело. Площадь галдела разными голосами, скрипел снег под ногами суетящихся людей, фыркали лошади.

— Судьбе было угодно свести нас снова, Гоша, — сказала княжна и заглянула мне в глаза.

— Рад вас видеть в добром здравии, Мария Абрамовна, — отвечаю слегка охрипшим голосом, — прекрасно выглядите!

Выглядела она, конечно, не очень. Круги под глазами, осунувшееся лицо, заляпанные грязью кожаные сапожки…

— Спасибо, мой милый мальчик. Значит, уже капрал? Сделал шаг к генеральскому чину?

— Вашими молитвами, сударыня! — обозначаю я легкий поклон.

Черт! Что-то резануло это «милый мальчик». Она и сама-то не шибко взрослая, лет на пять старше, а то и меньше.

Видимо, что-то такое промелькнуло на моем лице.

— А ты возмужал за эти полгода, Гоша! Пожалуй, тебя уже и мальчиком не назвать! Ну-ну! Не надо скромничать! Конечно, Петр Петрович похлопотал, но если бы ты не был достоин чина — никакие хлопоты бы не помогли!

Я, кажется, краснею. Да что ж такое-то! Она что, издевается надо мной? Комплименты отвешивает, а я млею как барышня. Хотя вообще-то все должно быть наоборот. Это я должен комплименты девчонкам говорить. Эх… кхе-кхе… блин, что-то на язык не ложится ничего из того, что положено говорить барышням.

— Честно говоря, совсем не ожидал вас здесь встретить, — попытался я сменить тему.