Красные камзолы (СИ)

Удивительное дело. Вроде бы у нас тут только что нечто вроде драки было, а вот уже обнимаемся, смеемся, шутки шутим. Гнев и приступы испепеляющей ненависти, которые накатывали на меня все эти две с гаком недели после порки будто испарились. Нет, в мое время такого бы не поняли. У нас там прям как священное писание читали — мол, насилие нельзя, драться нельзя, все можно решить словами, ай-яй. А тут бац! С копыт долой, а потом все болтают как ни в чем не бывало!

Хотя это у меня, скорее всего, отходняк с адреналина. А крестный все-таки злыдень!

Через несколько минут на тлеющий костер водрузили треногу с чугунком, хозяин-латыш сообразил на стол немудрящие закуски из хлеба, лука и еще каких-то овощей. Мне насыпали в деревянную миску каши и силком заставили поужинать, хоть я говорил что не особо голоден. От водки я отказался. Ну ее. А то мало ли.

Ну а пока то да се, я быстро ввел Ефима в курс дела. Мол, так и так. Завтра с утра целое капральство шестаками или дюжинами — по обстоятельствам — выходит по тракту в сторону Риги. Задача — посмотреть дорогу, наметить места стоянок и так далее. Генерал Лопухин планирует устроить смотр всей дивизии, потому собирает свои полки в один лагерь. После чего надо будет выдвигаться на север, прочь от границы. А мы, соответственно, всей ротой должны пройти ножками да посмотреть глазками весь маршрут следования. Так-то вроде тут идти всего ничего, полтора десятка верст, а все равно. Порядок есть порядок.

Вот тебе, Ефим, цыдулька с приказом от порутчика Ниронена.

Цыдулка — это здесь так именуют небольшие записки, свернутые в маленький рулончик. Собственно, в такой форме здесь отдают письменные приказы в масштабах батальона в тех случаях, когда он требуется. На выход с квартир в поле — да, приказ офицера требуется. Ну вот Ниронен и написал мне три таких цыдулки — по одному на каждое капральство, квартирующее в этой деревне. И заверил их малой печатью с изображением герба полка.

— Времени на все про все — пара дней от силы. Пройдет Нарвский полк, потом Азовский полк, потом мы.

Когда я закончил с ужином — мужики начали сворачивать посиделки. Убрали стол, пустые бутылки, да и стали потихоньку расходиться кто куда.

— И еще, крестный. Тут такое дело… Я пока писарчуком при господине порутчике состоял — бумаги всякие читал. Там про всякие происшествия в полосе движения полков и так далее. Ну и сведения интересные вычитал.

Ефим заинтересованно поднял бровь.

— Ты давай поближе к делу. Будем считать, что оправдания своей очередной идее ты придумал.

Ну да. Если коротко…

— Ну, в общем, где-то тут бандиты свирепствуют. Говорят — будто наемники шведские, которых уволили в мае — так вот потихоньку-помаленьку двигаются к себе в Швецию, на север, значит. Ну и по пути прибирают к рукам все что плохо лежит. Ну, вроде как слухи такие. Ты бы не мог там как-то… Ну, это… Вроде ваша ланд-милиция как раз по таким вопросам работала? Опыту у тебя есть…

Ефим встал с небольшого чурбачка, на котором сидел у костра и ответил:

— Спать иди. Завтра с утра подниматься рано.

— Так а…

Ефим изогнул бровь:

— Споришь с капралом, Жора? Недельку почистил сапоги начальнику и теперь сам начальником себя считаешь?

И правда, что-то меня как-то сразу спать захотелось…

Глава 13

Погода не задалась. С самого утра было пасмурно и временами моросил мелкий неприятный дождик.

Вообще-то идти прямо по дороге, занятой другим полком была не самая лучшая идея. Ощущение были… как бы так объяснить. Со мной что-то подобное было в те времена, когда мы всей нашей футбольной командой ездили на выезды. И если где-нибудь во Пскове или Краснодаре к питерским командам относились достаточно дружелюбно, как к экзотике, то выезд в Гатчину, Красное Село или Купчино для нас превращался в целое приключение. Конечно, можно было ездить на выезда в обычной цивильной одежде, спрятав тренировочный костюм с цветами клуба глубоко в недра сумки. Или вообще попросить родителей довезти до стадиона на машине. Но нам казалось такое поведение недостойным. Как говорилось у нас в раздевалке — "не по-пацански". Потому прелестей прорыва к стадиону от метро или станции электрички через враждебную территорию я в свое время хлебнул сполна. Особенно в том сезоне, когда мы осенью играли стыковые матчи с "Невским фронтом", и об этом событии знали все пацаны и их Фрунзенского района, и нашего Выборгского.

В общем, напряжение повисло в воздухе с того самого момента, как мы вышли на Рижский тракт. Потому что они были Нарвский полк, а мы на сумках носили бляхи с гербом Кексгольмского. Они были усталые и грязные от бесконечного выталкивания завязших телег. — а мы в чистых мундирах и с начищенными до блеска башмаками. Да-да, я сделал по рецепту Федьки Синельникова сапожной ваксы и мы начистили наши солдатские башмаки. А еще я по методике того же Федьки приготовил полировальную пасту из кирпичной муки и ею мы надраили все пряжки, бляхи и пуговицы.