Красные кресты

Действительно, все прекрасно подошло ей по фигуре. Натянув сапожки, пристегнула шпагу и, уперев руки в бока, стала перед зеркалом, повернулась влево, вправо, выгибая шею, чтобы удостовериться, как она выглядит со всех сторон. Усмехнулась, удовлетворенная, сделала несколько шагов взад-вперед. Да, в этом туалете она чувствовала себя совершенно свободно. Положив левую руку на эфес шпаги, отвесила низкий поклон своему отражению, после чего села, чтобы расчесать волосы.

Заплела их в две косы и плотно уложила те вокруг головы, оставив за ушами и на затылке свисающие локоны. Надела шляпу. Примеряла её и так, и этак, чтобы можно было снять её и надеть снова, не пользуясь зеркалом. Добившись и этого, испробовала все виды поклонов: с задорной усмешкой, с уважением, с легким презрением, с почтительностью, любезно и холодно.

Потом наложила на щеки немного румян, оттенила веки и слегка подкрасила губы. Критически оглядела себя, вырвала щипчиками какой-то непослушный волосок у брови, поправила локоны.

"- Я красивая, - довольно подумала она. - Может быть, не идеально красивая, но весьма милая и стройная. Это куда важнее красоты."

Она двигалась все свободнее, освоившись уже даже со шпагой, которая поначалу немного ей мешала. Еще раз попробовала выхватить её из ножен и атаковать, как это делал шевалье де Бельмон во время поединка с Мартеном. Потом отсалютовала в сторону зеркала и...раздался звон хрустального флакона с розовой водой, который разлетелся вдребезги.

Мария несколько смешалась, собрала осколки стекла с ковра и решила, что Мартен должен научить её своим ловким приемам.

Оторвавшись наконец от зеркала, она отодвинула засов, чтобы пройти по коридору в капитанскую каюту, но поскольку Мартена там не оказалось, вышла на палубу. Там она прежде всего увидела Ричарда де Бельмона, который оживленно беседовал с Томашем Поцехой и парусным мастером Германом Штауфлем. Все трое стояли, опершись плечами о релинг у левого борта и не глядели в её сторону, так что с минуту она могла наблюдать за ними незамеченной.

Бельмон - как всегда ухоженный и свежий - рассказывал им что-то забавное, пользуясь при этом округлыми жестами, они же отпускали грубоватые шутки, смеясь во весь голос. Круглый бритый череп Штауфля сверкал на солнце, его полное, румяное лицо, казалось, так и пышет здоровьем, а невинные голубые глаза сияли доброжелательностью ко всему на свете. Мария Франческа ни за что не могла вообразить себе этого спокойного, немного флегматичного с виду человека в гуще битвы, когда ловкость и скорость, беспощадность, сила и отвага решают - жить или умереть. Герман Штауфль казался ей почтенным человеком, который мухи не обидит и скорее позволит распороть себе брюхо, чем нанесет кому-нибудь удар, даже защищаясь.

Другое дело главный боцман Поцеха! Тот был силен как медведь - это сразу бросалось в глаза; достаточно было взглянуть на его плечи и огромные лапищи, поросшие светлой, седеющей щетиной. Не менее грозно выглядел плотник Броер Ворст, перед которым она испытывала необъяснимый детский страх, может быть по причине его слепого глаза, скрытого бельмом. Побитое оспой лицо его заросло редкой рыжей щетиной, непрерывно двигалась мощная, выступавшая вперед челюсть, жуя табак.

Она узнавала ещё кое-кого: высокого, чернявого итальянца с ироничным взглядом, которого называли Цирюльником, немытого задиру Славна, который отличался неописуемым голосом и любовью к пению, или веселого, услужливого Клопса, который именовал её "пани капитанша", подмигивая при этом таким образом, что ей каждый раз хотелось дать ему пощечину.

Эти шестеро - как ей казалось - были костяком всей команды, насчитывавшей около семидесяти человек. Среди остальных были совсем юные и в годах, бородатые и безбородые, темные и светлокожие, в основном рослые и хорошо сложенные, только их она была не в состоянии различить. Все они носили на головах плотно повязанные красные платки, а по праздникам, или сходя на берег - одинаковые шляпы; по такому случаю они надевали лосины с застежками у колен и темные кафтаны тонкого сукна. Многие носили в ушах золотые кольца, а на пальцах - дорогие перстни, а некоторые закалывали поля шляп аграфами, которых не постыдился бы ни один дворянин.

Сеньорита де Визелла вынуждена была признать, что ни на одном другом корсарском корабле в Дептфорде она не видела так прилично одетой, хорошо обученной и послушной команды. И ни один другой корабль не сверкал такой чистотой, как "Зефир".