Красные курганы

Войска к северо-западной границе надлежало стягивать немедля.

В каждом приказе были четко указаны сроки, напоминалось про запасы продовольствия и особо — про строжайшее соблюдение тайны. Памятуя о том, что рижанин Петер не один и где-нибудь во Владимире, Ростове, Ярославле, Суздале или Муроме запросто могут оказаться и другие шпионы епископа, князь навел тень на плетень, вскользь указав, что предстоит дальний поход вниз по Дону для отражения страшного ворога, называемого монголами.

Вроде бы и не хитрое дело — грамотку надиктовать, однако провозился он с этим допоздна.

Наконец, поручив Пимену с тремя помощниками переписать подготовленный черновик набело и размножить его, не забывая при этом менять имена тысяцких, он устало потянулся.

«Кажется, на сегодня все дела закончены, — подумал Константин лениво. — Пора отужинать, а там и на боковую».

Однако едва он с предвкушением гурмана начал прикидывать, чем попытается удивить сегодня дорогого гостя расторопный и хлебосольный ольговский тиун, как в маленькую тесную горенку, где он сидел, вошел Вячеслав.

Константин глянул на его мрачное лицо и сразу понял, что шею верховному воеводе намыливать не придется. Он, похоже, ее сам себе давно намылил.

Тяжело дыша — двенадцатичасовая скачка не обходится даром и привычному к седлу наезднику, — Вячеслав молча, не дожидаясь приглашения, уселся напротив друга.

— Ну вот и дождались, княже, — устало произнес он.

— Это ты про посольство прибалтов? — удивился такой осведомленности Константин.

— Каких прибалтов? — еще больше нахмурился Вячеслав.

— Подожди-ка. Тебя что же, гонцы мои в Муроме не нашли? Я же их специально за тобой послал.

— А-а-а, эти, — протянул пренебрежительно воевода. — Да, были ребятки, только они меня аж в Ростове отыскали, — пояснил он.

— Жаль, — вздохнул Константин. — Я тебя ждал. Думал на всякий случай посоветоваться, прежде чем договор подписать. Хотя в принципе там и так все ясно было. Просто опасался, что, может, мы без тебя какие-нибудь вопросы упустим.

— Так-так, — протянул воевода. — Значит, договор. Все-таки успел подписать.

— Ну да, как ты и хотел. Будем полностью все эти земли очищать, пока время позволяет. Через полтора месяца все разом начнем.

— А они еще здесь? — уточнил Вячеслав.

— Позавчера уехали. Да ты не волнуйся, мы вроде бы все из них выжали. — И Константин предложил: — Давай поужинаем, а то у меня аппетит чего-то разгулялся. За столом обо всем спокойно и переговорим.

— Не волнуйся, говоришь? — загадочно протянул воевода. — Аппетит разгулялся? Переговорим спокойно? — И совсем неожиданно спросил: — Слушай, а их догнать еще можно?

— Зачем? — пришел черед удивляться Константину.

— Чтобы все отменить, — пояснил Вячеслав.

— Ты в своем уме? У нас же договор составлен. Между прочим, кровью подписан, — похвастался князь.

— Княже, сейчас не до красивых словес и изящных литературных сравнений, — вздохнул воевода.

— Это не красивые словеса, — немного обиделся Константин за такое невнимание к столь существенной детали. — Вон, смотри, палец порезан, который я к пергаменту прикладывал.

— Так это прибалты были или черти? — мрачно спросил Вячеслав и, не дождавшись ответа, вновь повторил: — Все равно нужно догнать и все отменить.

— Догнать, может быть, и получится, хотя трое суток — большая фора, — прикинул Константин. — Только это ни к чему. Договор рвать я не буду, — произнес он решительно. — Да и зачем? Я уже и Коловрату задачу определил, и тысяцкие готовиться принялись. Даже грамотки вон вместе с Пименом заготовили и гонцам раздали. Те, правда, еще не выехали, но рано поутру точно во все стороны понесутся. И вообще, отменять все только из-за того, что ты в чем-то усомнился…

Вячеслав молча скинул с плеч шубу и полез за пазуху. Руки с мороза еще не слушались, поэтому копался он долго, наконец нашарил нужное и вытянул на свет божий небольшой свиток. Небрежно бросив его на стол, воевода тихо произнес:

— Татары к кавказскому хребту вышли, княже, — и осекся, глядя на то, как заливисто хохочет его друг.

* * *

И пришед к нему некие, во грехе язычества погрязшие, и рекли ему тако: «Приди и володей нами, княже, но за то надлежит тебе душу свою отдати, ибо сами мы слуги диаволовы, а он жаждет уговор оный рудой скрепити». И взя Константин нож камен у одного из холопов диаволовых и, не убояшась кары Божией, рассек перст себе и рудой своей харатью подписаша».

Из Суздальско-Филаретовской летописи 1236 года. Издание Российской академии наук. СПб., 1817

* * *