Красные листья

Альберт удивленно улыбнулся и сказал без тени смущения:

— Значит, вот что он вам рассказал? Хм, если быть совершенно честным, я не смог противиться тому, что понравился Конни. Вначале она просто не хотела обижать Джима, ранить его чувства. А Кристине Джим понравился по-настоящему.

— Джим говорит, что вы сказали ему, будто у вас с Кристиной не сходятся характеры.

— Это правда. Я действительно ему так сказал, потому что не хотел, чтобы он переживал насчет меня и Конни. Я также сказал ему, что он нравится Кристине.

— Он мне этого не говорил.

— Это неудивительно.

Уилл толкнул Спенсера под столом.

Спенсер продолжил задавать Альберту вопросы, которые уже задавал Джиму. Когда в последний раз Альберт видел Кристину? Альберт сказал, что видел ее после покера во вторник вечером, после полуночи, — он заходил пожелать счастливого Благодарения.

— Конни была с вами?

— Нет, не была.

— Ведь вы встречаетесь с Конни, правда?

— Правда.

— Вы часто посещаете комнаты других девушек после полуночи без своей девушки?

Альберт с удивлением посмотрел на Спенсера:

— Мы все очень близкие друзья. Кроме того, Кристина и я живем на одном этаже, а Конни была внизу и укладывала вещи. Все это очень просто. У нас не те отношения, чтобы обращать внимание на такие вещи. Я поднялся наверх, чтобы тоже собрать вещи.

Альберт сказал, что не знает, планировала ли Кристина уехать куда-нибудь на праздники. Конни приглашала ее поехать с ними, но Кристина отказалась, сказав что-то насчет девушки из «Красных листьев» и баскетбольного матча в субботу.

Спенсер вспомнил ботинки Кристины и решил спросить об этом.

— Ее ботинки… Я заметил, что на одном из них шнурок был тщательно завязан, а на другом нет. Когда вы поднялись к ней, чтобы пожелать счастливого Благодарения, вы случайно не помогли ей завязать шнурок на ботинке?

— Не могу вспомнить, — сказал Альберт. — Вполне возможно. Она ведь была ранена в аварии, и ее рука не очень хорошо действовала. Вполне могло получиться так, что я помог ей завязать шнурки на ботинках.

— Вы имеете в виду на ботинке?

— Не понял?

— Дело в том, что шнурок был завязан только на одном.

Альберт улыбнулся и простодушно сказал:

— Может быть, один развязался.

— Может быть, — произнес Спенсер, изучая его лицо.

— Трейси, приедет Эд Ландерс и обработает ботинки своим порошком для снятия отпечатков, — сказал Уилл.

Спенсер кивнул и не без угрозы в голосе спросил:

— А если на ботинках окажутся ваши отпечатки, это поможет вам вспомнить?

— Не уверен, — ответил Альберт. — Так много всего случилось с тех пор, а это, в общем-то, была такая мелочь. Я просто не могу вспомнить.

— Альберт, — сказал Спенсер, — когда вы пришли к ней, она была голая? Это вы можете вспомнить?

— Конечно.

— Так была или нет?

— Нет, не припоминаю.

— Понятно. — Спенсер сделал паузу. — Ну а если бы вы опустились на колени перед голой женщиной, которая не была вашей возлюбленной, и начали завязывать ей шнурки на ботинках, у вас, наверное, такой эпизод из памяти не вылетел бы, не так ли?

— Думаю, не вылетел бы.

— Да. Я тоже так думаю. Вы не возражаете, если у вас снимут отпечатки пальцев? А также возьмут образцы волос и крови?

— Нет, — сказал Альберт. — Конечно, нет.

— Когда вы заходили к Кристине, она вам показалась в полном порядке?

— Да, — ответил Альберт. — С ней все было чудесно.

— Куда она собиралась уходить так поздно?

— Не знаю. Она не сказала.

— Она упоминала, что хочет пройти по перилам моста?

— Не могу вспомнить, чтобы она об этом упоминала.

— Вы не можете припомнить очень многого, что касается Кристины, хотя с тех пор, когда вы ее видели в последний раз, прошло сравнительно немного времени.

— Для меня тогда это не имело никакого значения, — улыбнулся Альберт. — Вот почему я затрудняюсь что-либо вспомнить.

— Еще несколько вопросов. — Спенсер многозначительно посмотрел на Альберта.

— Готов помочь всем, чем угодно, — произнес Альберт, вежливо наклонив голову. — Буду только рад.

Спенсер на пробу задал вопрос о собаке Кристины.

— Мы взяли его с собой, — ответил Альберт.

— Почему?

— Ничего необычного в этом нет. В прошлом году на Благодарение мы тоже брали его с собой. Кристине иногда хочется отдохнуть от пса, а дома у Конни большой двор. Ему там есть где порезвиться.

— Значит, вы взяли Аристотеля.

— Да.

— Хм, а как должна была узнать Кристина, что он уехал с вами?

— Мне показалось, что вы сказали, будто Кристина умерла. Разве не так?

Спенсер, не отрывая от Альберта глаз, добивался ответа:

— Я так сказал, это верно. Но вы-то не знали, что она умерла до вашего отъезда на праздники. Или это не так?

— Так, конечно, так. — Глаза Альберта смотрели прямо на Спенсера.

— А Конни? Она тоже не знала?

— Это вам лучше спросить у нее, — проговорил Альберт, любезно улыбаясь.

— Возвратимся к моему вопросу. Как вы намеревались сообщить Кристине о том, что взяли с собой ее собаку?

— Я думаю, Констанция оставила ей записку.

— Где?

— Не знаю. Наверное, у нее на столе.

— Значит, в прошлую среду, утром, вы вошли в ее комнату, взяли собаку и написали записку?

— Не я. Конни.