Раз в сто лет бывает миру явлена цминданиани —Птица-пламень с телом рыбьим, сеющее грех созданье.Лишь церковную ограду заприметит на погосте,Прянет на верхушки елей – метеором – злая гостья.А внизу, в замшелой церкви, растревожатся святые…Как ножи над телом вражьим, свечи вспыхнут золотые.В этот миг Святой Георгий ослабеет в кольцах змия,Вздрогнет Петр; цепенея выронит дитя Мария.И сломает крест Спаситель, руки вскинувший высоко,И закроется, затмится мглой всевидящее Око.Незадачливый прохожий, обданный смолой и варом,Помешается, исчахнет, в пламени исчезнет яром,Сила зла неуязвима, до зари все длится схватка,И душе заблудшей церковь наважденьем мучить сладко.Утром сгинет злая птица, с воплем полетит лесами,Всюду уголья роняя, и леса охватит пламя.
Зевота ночи
Вокруг тиха ночная дрема,Но в тонком посвисте тоскиВступили тени в сумрак дома,Неосязаемо-близки.Колокола гудят надрывно,Рыдают бубны… Бред и тьма. .«Мой милый, разве я противна?Придешь ко мне, сойдешь с ума!»Так ночь всегда, всегда взывала. .И чувствую – в глуши ночнойУже иное покрывалоНакинуто на разум мой.Храм рушится, чей полный жаромКирпич я смел в крови обжечь.Бегу отсюда Валтасаром,И пышет огненная печь.Скорее прочь от пепелища!Но нет дороги никуда…– Сойдешь с ума! – так ветер свищет.– … с ума! – грохочут провода.Мы – как разбойники в вертепе,Лихие думы… ВоровскиС ворот иного мира – цепиВы сбили и смели замки!О, ночи жуткая зевота!Мозг изменил, как ни лукавь. .О, ярость мысли и тенета,Неведомых видений явь!
Колау Надирадзе
Автопортрет
Я азиат, мне снится зыбь залива,Экватор, знойный морок, львиный храп,Возник на дюнах след тяжелых лап,И звери ищут зарослей лениво.Рябь золота, парчи, слоновой кости,В ручьи из пагод идолы глядят,Замкнули путь засовами громадПолярные моря в холодной злости.И с перебитым носом от рожденья,Плыву, пытаюсь одолеть волну,Ношу лорнет и улиц блуд кляну!Когда б Творец пересмотрел творенье,Едва ли так был сир и одинокСтиха недрессированный щенок.