Красные моря под красными небесами

БОМОНДЕН И ДОЧЕРИ

МЕБЕЛЬ И ПРЕДМЕТЫ ОБИХОДА

ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ

Над вывеской красовался родовой герб графини Сальески, знакомый Локку по многочисленным штандартам и эмблемам на мундирах гвардейцев Салон-Корбо и свидетельствующий о том, что мастерская находится под высочайшим покровительством. О вкусах графини Сальески Локк представления не имел, однако же слава господина Бомондена достигла и Тал-Веррара.

На следующее утро Локк, как и полагалось, отправил в мастерскую лакея с просьбой о встрече. Мастеру-мебельщику предстояло изготовить для Локка весьма необычные кресла.

3

Во втором часу пополудни над Салон-Корбо шел мелкий теплый дождь – точнее, в воздухе колыхалась влажная пелена измороси, клубясь над пышной зеленью садов в ущелье. Дождь разогнал гуляющих, и крытые переходы опустели. Тяжелые серые тучи венчали темную громаду вулкана на северо-востоке. Локк, подойдя к мастерской Бомондена, раздраженно поежился – холодные капли стекали за ворот камзола – и трижды стукнул в дверь.

Дверь немедленно распахнулась. На пороге возник худощавый человек лет пятидесяти, в холщовой рубахе с закатанными до локтя рукавами; на предплечьях виднелись выцветшие зеленовато-черные татуировки – символы принадлежности к гильдии. Многочисленные карманы длинного кожаного фартука были набиты всевозможными инструментами; из одного кармана торчали кошачьи уши. Мебельщик, дальнослепо сощурившись, взглянул на Локка сквозь круглые очки:

– Господин Фервайт? Мордави Фервайт?

Из лености Локк решил, что господин Фервайт, хоть и уроженец далекого северного Вадрана, способен вполне сносно изъясняться по-терински, а потому с легким вадранским выговором произнес:

– Вы ведь господин Бомонден, собственной персоной? Премного благодарен, что нашли время со мной встретиться.

Он обменялся с мебельщиком приветственным рукопожатием и поудобнее перехватил черный саквояж, запертый на железный замочек.

– Да-да, разумеется, – ответил Бомонден. – Проходите, проходите, сударь, не дело под дождем мокнуть. Позвольте предложить вам кофе? Да вы снимите камзол, не стесняйтесь.

– С удовольствием.

Приемная Бомондена занимала просторное помещение с высокими потолками, облицованное деревянными панелями и залитое золотистым сиянием настенных светильников. В дальнем конце комнаты, за прилавком с навесной дверцей, виднелась кладовая, уставленная полками с грудами образцов – дощечки из древесины различных пород, отрезы ткани, кадки воска и склянки со всевозможными полировочными маслами; пахло древесной смолой и свежей стружкой. На ковре у прилавка стояли великолепные резные кресла, обитые черным бархатом.

Локк опустил саквояж на пол, повернулся, скинул на руки Бомондену промокший черный камзол и, снова взяв саквояж, уселся в кресло поближе к выходу. Мебельщик, повесив Локков камзол на бронзовую вешалку у стены, неразборчиво пробормотал какие-то извинения и подошел к холщовой завесе в глубине кладовой – там, по-видимому, и находилась собственно мастерская.

– Лавриса! Кофе принеси, пожалуйста! – крикнул он, прислушался к приглушенному ответу и удовлетворенно кивнул.

Выйдя из-за прилавка, Бомонден устроился в кресле напротив Локка. По морщинистому лицу мастера расплылась приветливая улыбка. Немного погодя веснушчатая худощавая девушка лет шестнадцати вынесла из-за холщовой завесы деревянный поднос с крошечными деревянными ножками, похожий на миниатюрный столик, уставленный кофейными чашечками, серебряным молочником, сахарницей и кофейником. Девушка, опустив поднос между Локком и мебельщиком, учтиво поклонилась гостю.

– Моя старшенькая, Лавриса, – объяснил Бомонден. – Лавриса, познакомься, это господин Фервайт, служащий эмберленского торгового дома бель Саретонов.

– Рад знакомству, – улыбнулся Локк.

В каштановых волосах Лаврисы, припорошенных древесной пылью, мелькали светлые завитки стружек.

– К вашим услугам, господин Фервайт, – снова поклонилась Лавриса и собралась уходить, но тут заметила серые кошачьи уши, выглядывавшие из кармана отцовского фартука. – Папа, а Шустрик тебе зачем? Ты его кофеем угощать собрался?

– Ох, я и забыл совсем. – Бомонден осторожно извлек из кармана крошечного серого котенка.

Локк ошеломленно уставился на зверька – тельце безвольно обмякло, лапы и хвост неподвижны, голова свесилась набок. В чем дело? Ни один уважающий себя кот не потерпит столь бесцеремонного обращения. Лавриса взяла котенка на руки, и только тут Локк увидел, что на кошачьей мордочке жутко белеют широко раскрытые глаза.

Лавриса вышла из приемной.

– Усмиренный котенок… – ошарашенно пробормотал Локк.

– Увы, да, – вздохнул мебельщик.

– Невероятно… Зачем кота усмирять?

– Вот и я не понимаю зачем, – смущенно признался Бомонден; приветливая улыбка исчезла, добродушное морщинистое лицо приняло настороженное, опасливое выражение. – Ну, нашей вины в этом нет. Видите ли, моя младшенькая, Парнелла, подобрала бедняжку, уже Усмиренного, в кустах у гостиного двора «Вилла Верданте»…