Красные нити

В моей груди взволнованно подскакивало сердце, где-то в области легких собиралось неуютное, нервирующее чувство. Как будто внутри тела образовался жесткий, быстро раздувающийся комок. Подобное чувство нередко возникало у меня, когда мы со Стасом близко подбирались к раскрытию очередного тайны. Когда были на пороге открытия очередного опасного, зловещего и даже омерзительного секрета. Когда были в шаге, от раскрытия очередного злодеяния.

Мое дыхание учащалось. Я слышала, как полицейские поднимаются наверх. Когда первый из них, весь перепачканный грязью, выбрался наверх он немедленно протянул Стасу обнаруженный внизу, среди труб предмет — сувенирный самодельный кубок в виде башни с короной. Тот самый нелепый презент, который наша школа, в моем лице, вручила Оресту Гольшанскому.

Корнилов взял кубок из рук полицейского, с задумчивым видом оглядел и вопросительно взглянул на меня.

Я молча кивнула, не отводя взгляда от кубка с короной. На его навершии темнела запекшаяся кровь. Я протянула руку к кубку, едва кончики мои пальцев соприкоснулись с поверхностью «башни», как мир передо мной разорвался вспышкой белого света. Я вновь увидела, как Сумеречный портной убивает «кубком» Татьяну, воспоминание повторилось почти точь-в-точь, с той только разницей, что теперь я отчетливо видела лицо мужчины в пальто. Я уже не удивилась, узнав в нём Ореста Гольшанского. Воспоминание оборвалось, я с удивлением обнаружила себя дрожащей в руках Стаса. Корнилов бережно обнимал меня, надежно удерживая меня в своих руках.

Меня сразила резкая и удивительная слабость, все тело охватил озноб и показалось, что у меня даже поднялась температура. На мгновение, я подумала, что это сказывается моя «сказочная» ночь посреди зимнего холодного леса. Но, через пару секунд, неприятное чувство исчезло.

— Ты как? — участливо спросил Стас. — Что ты увидела?

— Н-нормально… — мой голос звучал приглушенно и тяжело, мне как будто приходилось делать усилие, чтобы говорить.

Увиденное ещё раз убийство Татьяны, глубоко впечатлило меня. Казалось, за то время, что я помогаю Стасу, я уже должна была стать куда менее восприимчивой к деяниям разных подонков, вроде Портного. Но, нет… Есть вещи, к которым нельзя привыкнуть.

Корнилов выглядел задумчивым и немного встревоженным.

— Они явно торопились, — сказал он, когда мы отошли к люка.

— Потому что убийство было совершенно этим? — я кивнула на кубок в руках Стаса.

Корнилов качнул головой.

— Потому что, они поторопились избавиться от самой важной улики, и при том, самым дурацким способом.

Он вздохнул, взглянул на меня и вдруг губы его тронула улыбка.

— Это вполне могло бы быть эффективным решением, если бы они не знали о тебе и твоих скрытых талантах.

Стас был прав. При других обстоятельствах кубок в виде башни, был бы найден случайно, через несколько недель или месяцев, когда кому-то из рабочих муниципальных служб пришлось бы спустится в это канализационный люк. Но, всё равно никто бы не узнал, что этим предметом безжалостно убили двух детей, и тем более никто и не подумал связать его находку и даже кровь на нём, с убийствами Сумеречного портного.

— Но, я так и не увидела, кто эта рыжеволосая женщина с ним, — нахмурившись, с сердитой досадой проговорила я.

— Ничего страшного, — тихо промолвил Корнилов, окидывая взглядом дерево с красными нитями. — Я знаю, кто она. Ну, или, как минимум догадываюсь.

Я вопросительно уставилась на Стаса.

— Тогда нужно их немедленно арестовывать! Стас, нужно спешить, вдруг…

— Тише, — Стас не сильно сжал мое плечо и взглядом указал куда-то мне за спину.

Я обернулась и едва сдержалась, чтобы разочарованно не застонать. К нам, уверенной походкой, с мрачным и решительным лицом двигался майор Датский. А, нет. Точнее полковник Родион Датский.

Я ощутила, как напрягся Стас, как внутри Корнилова начала собираться буря и гроза. Стас, терпеть не мог Датского, и тот отвечал ему взаимностью. Плюс ко всему, в последнем деле Датский спас меня и Стаса от верной гибели, но при этом присвоил себе заслугу в поимке Касьяна Каменева, известного больше по кличке «Монохромный человек». И Стас, с одной стороны злился на него за это, а с другой чувствовал себя обязанным ему. И последнее сильно унижало Корнилова.

Датский, в сопровождении двух офицеров из Следственного комитета, подошел к нам, внимательно глядел меня, Стас и грубо спросил:

— Ну, и какого чёрта вы здесь забыли?! Это не ваше дело! Уголовный розыск этим не занимается! Что вам здесь нужно?!

— Посмотреть приехали, — вызывающе проговорил Стас.

Я искоса взглянула на Корнилова, снизу-вверх. Стас не отрывал от лица Датского прожигающего взгляда.

На лице полковника Датского застыло аналогичное выражение. Эти двое, после дела Монохромного человека стали ещё более непримиримыми врагами.

— Вы не ведёте это дело, подполковник Корнилов, — жестко, продавливая, повторил Родион Датский. — И вам здесь нечего делать, этим убийством теперь занимается СКР. А вы — свободны!

Стас не шевельнулся, по-прежнему глядя в глаза Датскому.