Красные нити

Этот волосатый «борец за права», видимо, не имеет никакого представления о полицейском беспределе.

Вот когда дорожная полицая начнёт высаживать стекла в машинах и выволакивать водителей из машины, чтобы надеть на них наручники, попутно избивая дубинками, это будет беспредел.

Когда всякого рода неадекватных демонстрантов, большая часть из которых далеко не всегда понимает против чего они бастуют, будут беспощадно расстреливать из водометов и травматического оружия это будет беспредел. А пока что, российской полиции ещё очень далеко до мер, которые на официальном уровне применяют в правоохранительных органах «цивилизованных» стран.

За океаном, так вообще, любого, кто осмелился бы вот так орать на полицейского уже двадцать раз положили бы лицом в снег и надели наручники.

Втроем они подошли к ленте, Стас показал удостоверение и его, вместе с Никой и Сеней пропустили на огороженную территорию.

Полиция из местного ОВД уже была здесь. Эксперты-криминалисты, в белых комбинезонах, сосредоточенно фотографировали стоящее в глубине сквера кряжистое ветвистое дерево. Яркие сине-белые вспышки их фотоаппаратов мистическими сполохами сверкали из-за ветвей и стволов деревьев скверика.

Дерево, вокруг которого работали криминалисты и стояли другие полицейские, отличалось от других. И дело было не только в плотных густых росчерках красных линий, которыми были перечеркнуты его ветви. Дело было в самом виде этого дерева, в цвете его коры. Стасу она казалась куда темнее коры остальных деревьев. Словно совершенное подле него отвратительное жуткое зло впиталось корнями этого дерева и наполнило его изнутри. Даже студеный январский воздух, наполненный зимней свежестью, твердел и уплотнялся, пока Стас, Ника и Сеня шли к дереву с красными нитями. А возле самого дерева даже дышать становилось трудно.

Тёмное, почерневшее дерево росло с каждым шагом, который приближал Стаса. Всё больше оно со зловещим величием возвышалось над округой. Корнилов уже мог отчётливо различить неподвижные силуэты двух девочек, подвешенных на красных нитях. Одна из них была в красном пальтишке, и красные нити на нём были незаметны. Из-за этого казалось, что прямые, натянутые как струны, красные нити пронзают её хрупкое тонкое тело насквозь.

Стас остановился, не дойдя до дерева с телами девочек, каких-то пять-шесть шагов. Арцеулов прошел чуть дальше и тоже остановился, удивленно оглянулся на Стаса.

Корнилов внимательно, с отвращением, рассматривал опутанное красными нитями дерево. Кроваво-красные путы, словно впиваясь в древесную кору, перетягивали растопыренные в стороны ветки дерева. И казалось, даже что дерево застыло в немом усилии разорвать их. Оно, как будто, было живым и, осознавая всё происходящее, в ужасе тщилось избавиться от связывающих его ветви кошмарных красных нитей.

Стас глубоко вдохнул застоялый пустой, как будто омертвевший, холодный воздух.

Кошмар четырёхлетней давности официально вернулся. «Сумеречный портной» вернулся и вновь начал убивать.

Дерзко.

Нагло.

Показательно.

Мимо Стаса прошла Ника, Стас перевёл взгляд на спину девочки. Лазовская, не подходя слишком близком к дереву, медленно обошла его по кругу.

Корнилов, чуть прищурив глаза, пристальным взглядом следил за ней. Он вспомнил, как кошмарное наваждение, едва не погубившее его и Сильвестра, схлынуло, как только Лазовская вошла в допросную. Он вспомнил все предыдущие дела, в которых Ника помогала ему, и вдруг подумал, что в этой девочке, помимо всех её способностей, есть что-то, что помогает ей стойко противостоять тому кромешному и беспощадном злу, с которым сталкивается их особая группа и другие полицейские.

В Нике, Стас только сейчас внезапно понял это, помимо её необъяснимых способностей, есть какая-то частица… света. Кусочек неиссякаемого сияющего белым светом добра, который, подобно фонарю в глухую ночь, разгоняет густой беспросветный мрак зла, то и дело возникающий на пути у синеглазой девочки.

В ней есть что-то такое, какая-то внутренняя сила, которая помогает ей противостоять самому ужасному человеческому злу, ступать в его глубины и неустанно возвращаться назад.

И, возможно, конечно, что это лишь восторженная чушь, но Стасу казалось, что именно Ника лучше них всех сможет противостоять подобным противоестественным кошмарам, как тот, что сейчас возвышается перед ними. Она одна может не просто пережить и выдержать его, Лазовская может его преодолеть и… превозмочь.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Четверг, 28 января

Их звали Лена и Таня. Они были подругами и возвращались из музыкальной школы, на которую ходили вместе. У каждой из них были свои мечты, которые они нередко взахлеб обсуждали друг с другом, наедине. Каждая из них была окружена заботой и любовью своих родителей, у каждой из них было бесчисленное количество светлых, добрых и счастливых воспоминаний.

И теперь — это, всё, что от останется в памяти нашего мира. Теперь их нет. Нет их мечты, нет любви, в которой они росли. Никто больше не услышит их радостного смеха или, как они музицируют дома, выполняя домашнее задание.