Красные нити

— Да, и вполне возможно, что эта женщина, например, Елизавета Гольшанская, — ответила я, глядя в глаза Евсея, — Я ведь не видела её лица.

Евсей скривил губы, его глаза чуть сузились. Он смерил меня испытующим взглядом. Я по-прежнему смотрела ему в глаза, стараясь не выдавать собственные опасения.

— Что-то не клеится, кроха, — усмехнулся, наконец Карабанов, — по-моему ты просто выдумываешь всякую околесицу, чтобы спасти своего парнишку. Не рассчитывай, что я куплюсь на это.

Он вновь одарил меня ядовитой усмешкой и, обойдя меня, направился к воротам.

Но тут же он остановился, оглянулся на меня и проговорила:

— Я сейчас по делам, а потом поговорим. Советую больше не пытаться надурить меня, потому что расплачиваться за твою глупость будет твой ненаглядный. Сказать, что я могу с ним сделать?

— Не надо, — попросила я, мой голос дрогнул и это была уже не игра. — Пожалуйста…

Я почувствовала слёзы в глазах, слова Карабанова по-настоящему задевали, царапали и резали меня где-то глубоко внутри. Я очень переживала за Мирона, переживала, что Карабанов и правда может сделать с ним что-то ужасное, не смотря на обещания Стаса. Что-то по-настоящему страшное, о чём я даже не хочу думать.

— Не надо, — повторила я. — Я всё сделаю, как ты скажешь…

— Вот и чудно, — улыбнулся мне Мирон. — Да, и не трепись ни с кем о наших с тобой делах. Особенно со своим Корниловым. Хорошо? Будь умницей и с твоим мальчиком всё будет в порядке. Найдём Елизарову, и будете опять гулять вместе за ручку и обжиматься, сколько влезет.

Он похабно ухмыльнулся, повернулся ко мне спиной и зашагал по направлению к воротам.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 29 января.

Он увидел, как Ника, понурив голову, быстро шагает к его машине. Когда она подошла к Дефендеру и забралась внутрь, Стас увидел слёзы на глазах Ники.

Не смотря на то, что Мирону сейчас почти ничего не угрожает, слова Карабанова болезненно задевали её, заставляли её бояться за жизнь её парня и чувствовать себя бессильной, что-либо предпринять.

— Стас, — нервно всхлипнув, проговорила Ника, — ты уверен, что Карабанов ничего ему не сделает?

Корнилов взял её за руку, Ника взглянула на него. В её синих глазах поблескивали слёзы отчаяния и переживаний.

Корнилов поборол сиюминутное желание выбежать из машины, догнать Карабанова и переломать ему все кости за всё то, что он сделал. Но Стас приготовил для него нечто другое, куда более весомое наказание за все его проступки.

— Мирона никто пальцем не тронет, — пообещал Стас.

Ника смотрела на него со слёзной надеждой, Корнилов не отводил взгляда от её заплаканных синих глаз. Он бы многое отдал, возможно всё, кроме жизни родных, чтобы только эти синие глаза никогда не знали слёз.

Он притянул её к себе, и Ника с готовностью прильнул к нему, прижала голову к его груди. Левая рука Корнилова легла на её светловолосую голову, а правая утешающе гладила по спине.

— Обещаю тебе, — произнес Стас с чувством, — с ним всё будет в порядке. Я знаю, Ника, что сейчас тебе страшно, ты не можешь справится со страхом за его жизнь, потому что отлично себе представляешь, что за человек Карабанов. Перестань представлять себе, что он может с ним сделать, перестань пугать себя. Все твои страхи эфемерны, сейчас нет ничего чего тебе стоило боятся. Пройдёт время и ты только иногда будешь с неприязнью вспоминать эти эпизоды из своей жизни, радуясь, что всё уже давно позади.

Ника мягко отстранилась от него, подняла робкий взгляд. Стас бережным и нежными прикосновениями большого пальца правой руки смахнул слезу сначала с правой, а потом с левой щеки Ники.

Лазовская несмело улыбнулась и произнесла:

— Спасибо…

— Обращайся, — добродушно улыбнулся Корнилов.

Ника уселась на своем сидении, тут же достала из маленького рюкзака с чайками зеркальце и косметику.

— Ника, ты шикарна даже заплаканная, — усмехнулся Стас, глядя, как Лазовская придирчиво рассматривает себя в зеркальце.

Девочка кивнула.

— Спасибо.

Лазовская, всё ещё шмыгая носом, внимательно глядела на своё отражение.

— Мы можем по дороге заехать в супермаркет? — спросила Ника с беспокойством и досадой рассматривая свои уже покрасневшие от слез глаза и немного опухшие веки.

— Можем, — кивнул Стас, — а зачем?

— Мне нужно купить кое-что, чтобы привести себя в порядок… — голос Ники звучал тихо и печально.

— Как скажешь, — согласился Корнилов.

Он завёл автомобиль, и они выехали на шоссе.

***