Люси отвернулась, подошла к спортплощадке, где начиналась тренировка, и с заметным усилием опустила сумку на землю. Послышался металлический лязг.
– Зачем, Люси?
– Пап, уходи! – раздраженно бросила она и встала перед сумкой на колени.
Эда обдало холодом от ужаса, он машинально вытащил из-за пазухи обрез. Люси заметила это, но не остановилась, только поправила прядь волос на виске – как делала раньше Бриттани. Красивая Бриттани. Ласковая Бриттани. Мертвая Бриттани.
– Пожалуйста. Люси.
– Пап, всех не спасти, – Люси с визгом застежки, резко открыла молнию на сумке и вытащила помповое ружье. Снова в серых глазах мелькнула какая-то дикая душевная боль, Люси вставила магазин и передернула затвор. – Ты старался, но было тяжело.
Эд видел, как она поднимается, и часть его хотела остановить дочь, даже силой, даже самой страшной ценой. Часть – отвернуться и уйти, часть – обнять Люси, чтобы забрать в себя ее ненависть. Обнять, как ту ласковую кроху, которую Эд всюду таскал на руках. Когда-то давно, когда-то очень давно, когда было слишком много счастья и слишком мало мозгов, чтобы его ценить.