Красные огурцы

— Мы постоянно совершенствуем методологию. Я знаю, вы скептически относитесь, но… Это моя работа — рейтинг. И вот для его стабильности, — пресс‑секретарь сделал особый упор на слово, так любимое начальником, — для стабильности рейтинга неплохо было бы присоединиться к кампании «Не кипишуйте! Попуститесь!»

Начальник фыркнул. Меньше всего ему хотелось присоединяться к чему‑то совершенно непонятному.

— Эта концепция, как уже понятно, идеальный ответ на сегодняшние запросы электората. То есть то, что нужно стране. Через два года выборы, — понизив голос, напомнил пресс‑секретарь.

Президент всегда гнал мысль о выборах и откладывал дела, связанные с этим цирком, на самый последний момент. Он даже хотел отменить их и не раз подкатывался с этой идеей к председателю Конституционного суда, но тот отговаривал. «Смелый. Доиграется однажды», — каждый раз думал о нем в этих случаях президент. Но пока цирк не отменили, представление продолжалось. Выборы так выборы.

— Ну, допустим, — сказал президент, слез с велотренажера и вытер почему‑то уставшую шею полотенцем. — А этого героя‑то нашли?

— Вот с ним многое непонятно! — воскликнул пресс‑секретарь и уставился вдаль, на шелестевшие за стеклом спортзала тополя и прогуливающегося дежурного с автоматом. — Некто Антон Опушкин, русский, из Москвы. Вроде как боец батальона «Тюлень», который и освобождал Телецентр. Но выступал в эфире он раньше, чем был отдан приказ об освобождении. То ли он знал заранее, вперед поехал и случайно попал в кадр, то ли он сам участник захвата и, чтобы замести следы, вызвал свой же батальон, пользуясь связями в МВД. Пока выясняем. Много непонятного. Если считать освобождение Телецентра, это уже вторая его успешная операция за последние дни, за которую его награждают медалью. Более того! Он же спас врачей в Сомали, министерство хочет наградить его званием Героя! Говорят, опять один разоружил пиратов. Черт знает что! При этом в архивах о нем ничего нет. Как будто из ниоткуда возник. Прописка московская, обычная школа, художественный почему‑то институт. Очень похоже на легенду. Понимаете?

— Я‑то все понимаю. — Президент опустился в плетеное кресло и налили себе чаю. — Мне интересно, что ты собираешься делать?

— Пока он так популярен, сажать нельзя. Освободитель Телецентра, народ не поймет. Надо срочно брать его в команду.

— Погоди. Так он освободитель или захватчик?

— Освободить, захватить — в сущности это одно и то же. Вопрос трактовки. Будем считать, что освободитель.

— И где он сейчас?

— Летит из Сомали.

45

Вечером на военном аэродроме «Чкаловский» было необычайно многолюдно. Приехал министр внутренних дел со свитой, пригнали образцово‑показательный военно‑духовой оркестр, стояло две машины «скорой помощи» и автобус спецназа. Многолюдно и очень секретно. Никто не мог толком понять, кого встречают с такой помпой, зачем здесь министр и даже из какой военной части оркестр. От скуки и жары в группах встречающих, которым строго‑настрого было запрещено общаться между собой, возникали самые разные версии происходящего. Музыканты стояли по стойке «вольно», басовые трубы, как всегда во время долгих ожиданий, завидовали кларнетам, в рядах доминировала версия, что встречают делегацию из Венесуэлы, прибывшую для заключения оружейных контрактов. Врачи «скорой», оглядевшись, решили, что летит борт с ранеными героями из Ирана или Ирака. Среди свиты министра циркулировали слухи о прибытии верхушки НАТО и о том, что Россия будет вступать в этот блок, что, кстати, давно пора было сделать.

Наконец воздух, пропитанный запахом раскаленного за день асфальта, наполнился гудящим свистом, и зеленый Ил‑476 стремительно и аккуратно сцепился с землей. Ожидающие оживились, со стороны оркестра послышались звуки пристрелки к инструментам. Самолет совершил маневр и подрулил к красной ковровой дорожке.

Министр отер лоб рукавом, надел фуражку и подошел к краю дорожки. Через минуту по трапу стали спускаться спецназовцы, оркестр парадоксально встретил прибывших «Прощанием славянки». Майор Кувалдин подошел к министру и отдал честь. Министр сказал «Вольно!» и пожал руку отважному освободителю. Он не запомнил, кого освободил этот отряд, сказали только, что есть кандидат на Героя, но с ним какие‑то проблемы, поэтому будет «скорая помощь».

— Благодарю за службу! — похвалил министр, вытаскивая ладонь из железного рукопожатия.

— Служу России! — выпалил майор. — А вот и наш герой.

Из‑за его спины выступил неказистый боец в форме на пару размеров больше, чем нужно. «Опять блатной?» — пронеслось в голове министра. — Поздравляю! — тем не менее воскликнул он и протянул руку герою. — Слава герою!

— Ой, ну хватит уже, — неожиданно раздраженно отвечал герой, брезгливо встряхивая министерскую руку. — Я не спецназовец, я дизайнер, я хочу домой.

Майор только развел руками. Министр все понял и кивнул стоящему рядом врачу.