Красные Орлы

Волохов несколько раз ловил себя на том, что смотрит на Кан и улыбается. И как он раньше не замечал, что она так симпатично нос морщит? Что улыбка у нее такая яркая, заразительная. Лицо интересное, не только красивое. Мишка никак не мог определить, что ему больше нравится красота или интересность, решил, что в совокупности. Еще он все время хотел дернуть ее за косу. Та черной, толстой, замысловатой змеей вилась по груди, четко обрисованной футболкой. Грудь высокая, тугая… И локти у Машки такие… И сама она вся, ладная. А глаза так вообще, смертоубийство.

– Миш! Миша, ты уснул что-ли? Умеешь с открытыми глазами, да? Очнись и домой иди. А то будет, как в сказке: «Хозяйка, дай попить, а то так есть хочется, что переночевать негде».

– Я бы и поспал тут. Но, Маш, завтра тебе от сельских баб отбрёхиваться. Я то, вроде как, герой получусь, а ты дамочка лёгкого поведения.

– Не то, чтобы я настаивала на твоей ночевке, но поверь, барин, я смогу отбрехаться так, что ни у кого сомнений не останется, есть у тебя проблемы с нижней частью твоей драгоценной анатомии.

Подумали, подумали и посмеялись весело. Мишка пошел к выходу, а по дороге понял, что уходить совсем не хочет. И уезжать тоже…

– Маш, ты давай, аккуратнее здесь.

– Это с чего такая забота, барин? Боишься, если со мной беда произойдет, харчеваться не у кого будет?

– Именно так, Заноза, – прежде, чем нырнуть в дождливую ночь, Мишка все же дернул Махлю за косу.

Пока бежал к дому под дождем, все ладонь сжимал. Будто остались в ней теплые, мягкие, черные локоны.

Глава 9

– Мишенька, вставай, – шептала в ухо Марина, прижимаясь теплым обнаженным телом к его плечу. – Все проспишь.

– Еще минутку, Марин…– и снова провалился в сон, который очень хотелось досмотреть.

Заноза Кан во сне снова гладила ладошкой его грудь и шептала что-то очень нежное, а потом и вовсе поцеловала. Мишка обнял ее крепко, ответил на поцелуй горячо и проснулся.

– Ну, ты и спишь! – Марина смеялась.

Она поднялась уже, «причипурилась» и готова была ко всему, что предлагал роскошный спа отель. Бассейны, сауны, соляные гроты, ресторан, бары, танцы. Правда, все это Марине предстояло в последний раз. С Мишкой.

Фельдшер Нефёдова девушкой была привлекательной, неглупой, были у нее и ухажёры и романы, а вот с Мишкой закрутилось надолго и ничем хорошим кончиться не могло. Хорошее – это брак. Маринка знала, что он не женится, но надеялась, ждала. А годы идут. Звоночки в голове звенят: «Бросай, ищи мужа, семью лепи, детей рожай». Звоночки Маринка игнорировала поначалу, потому, как была влюблена в Волохова и радовалась, что выбрал ее этот шикарный мужик. А теперь в ее жизни замаячил реальный кандидат, который готов был и на семью, и на дом, и на детей. Зам главы районной Управы, и это весьма неплохой вариант. Да, в летах, но так оно и лучше. Когда жена моложе, муж меньше на сторону смотрит.

Ехала она с Волоховым в роскошное место, и опять надеялась на что-то… Любовь горячая прошла, но осталась привычка, радость секса (недурного, честно) и щедрость Волохова. Мишка красивый смелый, но совсем не муж. И вот в этот последний раз Маринка заметила в нем отстраненность. Такого не было никогда! В отпуске Мишка был весь ее. И ухаживал, и внимателен был, а теперь… Может, чувствовал, что она его бросить собралась? Сегодняшний день был последним в их кратком побеге из деревни, поэтому и готовилась Маринка к разговору. Но где-то глубоко внутри, надеялась, что услышав ее слова о разрыве, начнет удерживать и остановит ее, а потом и предложение сделает.

На завтрак сходили, побродили по парку, потом искупались в большом бассейне. После обеда легли в постель, и Маринка совсем погрустнела. Мишка то ли думал о чем, то ли совсем она ему безразлична стала. Обиделась и начала разговор раньше, чем задумывала. Хотела вечерком, под ужин со свечами и прочим, романтичным.

– Миш, – Маринка устроила голову на его груди. – Я хотела сказать тебе… Ты только не сердись. Мы давно уж с тобой обсудили наши отношения, и я согласилась со всем. Тогда еще ты сказал, что отпустишь меня, смиришься, если я найду достойного человека.

И замолчала, проверяя реакцию. Ничего не произошло, кроме того, что Мишка поднялся с постели, накинул одежду.

– Я понял, Марин. Не продолжай. Кто хоть он?

Маринка не сдержала слез легких, поняв, что это конец:

– Зам главы, Федоров.

Мишка кивнул и оба замолчали. Вымораживало обоих. Марину, потому, что рухнули все ее робкие надежды. А Мишку, потому, что вспомнил он отца и мать.