Красные озера

Бориска вытащил сигарету, долго не мог попасть ею себе в рот оттого, что руки тряслись, наконец сумел закусит фильтр, затянулся и повторил заплетающимся языком:

– Сила, б…ь!

Тут в комнату вошла запыхавшаяся жена хозяина дома. Скинула пальтецо, обтерла раскрасневшиеся щеки и недовольно произнесла:

– Может, дымить-то хватит в доме. Прокурили уже все вещи, дышать невозможно!

– Ленуся, – протянул Шалый и подмигнул. – Айда к нам, красавица!

Ленуся расплылась в довольной ухмылке, поскольку красавицей отродясь не была со своим плоским лицом да чересчур худым, почти скелетообразным туловищем, но тут же одернула себя и строго сказала:

– Сидите тут безвылазно, а в поселке-то жуть, что происходит!

– А чего ж происходит? – осведомился ее муж.

– Так вчера у Захаровых на участке еще и колодец покраснел. Этот смурной дед, который не видит ни черта, из колодца напился и больной слег. А сегодня Тимоша пошел к рабочим, разузнать, чего да как, а они его избили. Степановна-то сейчас бегает, народ собирает, чтоб к карьеру идти.

Бориска и рябой переглянулись, а Ленка возмущенно добавила:

– Хоть бы кто мудака жирного заставил завод снести!

– Так мы и заставим, – ответил Шалый. Его охватила какая-то восторженная трясучка, так что даже хмель почти весь улетучился. – Этот Радлов давно уже зазря землю топчет.

– Тю, как ты его одолеешь-то? – Ленка рассмеялась. – Вон, физиономию тебе в прошлый раз разукрасил, до сих пор кривая.

Глаза у Шалого засверкали неистовой злостью, так что из-под сеточки засаленных волос пробились два тлеющих уголька. Он даже сделал едва заметный рывок в сторону женщины, но, вспомнив все тяготы жизни в лесу, сдержался и спокойно пояснил:

– Вдесятером одолеем! Да и сердечко у него слабенькое, – Борис презрительно цокнул языком. – Так что надо просто под дых бить, пока приступ не случится, а потом глядеть, как сам загнется.

Шалый опрокинул в себя еще рюмку, для храбрости, схватил рябого за шиворот, и вместе они вышли на улицу.

Был серый безветренный день. Слякоть под ногами немного присохла на солнце и отливала стальным блеском.

Через два дома толпились люди, человек пятнадцать, да что-то бурно обсуждали. Бориска с собутыльником подошли к ним и заявили в один голос:

– С Радловым надо разбираться! А то потравит нас!

– Так сейчас все на месторождении, – отозвался один мужчина. – И Радлов, и рабочие с ним. Скажем, пусть сворачивают добычу.

– Мы это, поможем, вдруг что, – произнес Шалый. – Тимошку-то, говорят, избили.

– Тоже мне, помощники, – пренебрежительно сказал коренастый старичок с волосами, напрочь выбеленными сединой. – Два алкаша.

– А что бы вы жрали в марте без двух алкашей? – огрызнулся Шалый.

Некоторые в толпе одобрительно закивали, кто-то выказал недовольство, но в итоге решили идти вместе.

На участке добычи тем временем бурили последние уступы отработанного карьера. Буровая установка широким сверлом протыкала породу и дробила ее на мелкие части. Радлов, инженер и несколько механиков стояли на смотровой площадке, облокотившись о перила, и оживленно беседовали о предстоящем взрыве. У барака для отдыха курили двое рабочих.

Именно к этим двоим местные и ринулись. Вперед всех выскочил Шалый, толкнул одного рабочего, так что тот гулко ударился спиной о стену здания, ударил его в живот и самодовольно засмеялся, глядя, как жертва скрючилась от боли пополам. Впрочем, радость Бориски длилась недолго, поскольку второй рабочий с размаху стукнул его по носу. Хлынула кровь, Бориска закрыл лицо руками, завизжал и спрятался в толпе, стоявшей позади него. Рябой рванулся вперед, чтобы защитить товарища, но, заметив широкие плечи противника и его огромные кулаки, трусливенько ретировался.

– Чего накинулись-то? – с деланым безразличием поинтересовался широкоплечий, помог присесть своему напарнику, ползающему по земле, и закурил снова.

– Вы же с утра одного из наших избили! – крикнул старичок с выбеленными волосами.

– Верно! – подхватили другие голоса. – И вода в озере красная стоит! Хватит уже нас травить!

– Ну, был с утреца какой-то тощий, разорялся, что мы ему колодец испортили, – рабочий жадно затянулся, выдохнул дым через нос, сплюнул и спокойно продолжил: – А потом пригрозил наши дома спалить. Орал на всю улицу, спать не давал. Поколотили мы его малеха, чтоб потише был.

– Правильно пригрозил, – прошипел Шалый, все еще прячась за спинами. Кровотечение у него остановилось, только на лице остались ржавые пятна. – Мы вас всех сожжем!

– Ты помолчи там, да! – прокричал рабочий. – Получил, что ли, мало? Взял, накинулся на человека, а он вообще дома сидел, детей успокаивал, пока ваш полоумный орал ходил.

Местные при упоминании детей пришли в замешательство. Довольно долго молчали да переглядывались, не зная, что предпринять дальше. Наконец вперед вышел приземистый мужичонка и несмело спросил:

– Так это… озеро зачем отравили?