Красные озера

– А мы как будто специально! Это ж медь, е-мое! Медное производство! А очистки нет. И вся гадость сливается в озеро. Семьи же у нас, дети, у кого-то тут, а многие уж давно в Город перевезли от греха подальше. Кормить надо их, правда? Есть работа, и мы рады. А коли что не так, разбирайтесь с начальством.

Подоспело и начальство. Радлов с инженером, заметив столпотворение позади барака, спустились со смотровой площадки к людям. Шалый истошно завопил:

– Ребята, бьем их!

Но никто почему-то не шелохнулся, даже рябой. Четырнадцать человек стояли на каменистой россыпи, как вкопанные, и молчали, словно застигнутые врасплох. Только Бориска прыгал и скакал от злобного нетерпения, но один ничего делать не хотел – нос-то у него с тычка кровить начинал, а Радлов вряд ли ограничился бы тычком. И Шалый трясся от страха и гнева, рычал, как голодное животное, но из-за чужих спин не выглядывал.

– Я так понимаю, все по поводу озера? – уточнил Петр.

Собравшиеся закивали, кто-то тихонько добавил:

– …и колодцев.

Петр выдержал паузу, мысленно выстраивая свою речь, и начал:

– Вода покраснела, потому что в нее сливают медьсодержащий раствор после переработки руды. Пить ее, ясное дело, нельзя.

– Жить-то нам как?! – донеслось из толпы.

– Еще два года назад водопровод подведен ко всем участкам в поселке. У каждого есть возможность вывести трубы внутрь дома. И, кстати, почти все вывели! В трубах вода чистая! Мыться и готовить на ней можно, пить тоже можно, но кипяченую, потому что напор подается с устья реки, а в реке могут всякие паразиты водиться.

– Не заливай нам тут! – возмутился старичок с выбеленной головой. – Вон, у Захаровых никакого водопровода нету!

– Господи, да есть у них всё! Под землей проведено, и холодная вода, и горячая, и канализация. Пусть подключатся и сантехнику в дом поставят! Если вдруг кто-то еще не подключен – это надо сделать.

– Убирай завод! – вразнобой крикнули несколько человек.

Радлов тяжело вздохнул и пояснил:

– Я не руковожу заводом. И убрать ничего не могу.

– А кто руководит?!

Тут в перепалку вклинился инженер и произнес:

– Вас никто не обманывает, руководство сидит где-то в Городе. Показатели на производстве высокие, в газетах ему второй год хвалебные песни распевают, так что повлиять на текущую ситуацию невозможно. Либо уезжайте, либо приспосабливайтесь, других вариа…

– Ты че за хмырь?! – провизжал рябой. – Мы тебя вообще не знаем!

Инженер растерянно пожал плечами, а Радлов, набрав воздуху в грудь, вдруг заговорил громким командным голосом:

– Значит так! Вон в том закутке, – указал на будку прежнего бригадира, ныне пустующую, – будет сидеть наш сантехник, начиная с сегодняшнего дня. Заявки о подключении к водопроводу оставляйте у него. Мойки и прочее поставим за свой счет, так и быть. А теперь просьба разойтись.

– Да пошел ты! – послышалось из толпы. – Мы всегда знали, что ты человек гнилой! Чуть что – и ты против нас, против односельчан пошел! Правильно тут говорили – чужак ты! Хоть и столько живешь здесь – а чужак!

Радлов отвернулся и медленным, тяжелым шагом направился обратно к площадке. Жители за его спиной бесновались и выкрикивали гадости.

– Может, бульдозером их? – шепотом предложил инженер.

Радлов долго молчал, затем дал добро, добавив:

– Смотрите только, чтоб никто не пострадал.

Через пять минут со смотровой площадки инженер заявил в громкоговоритель:

– Внимание! Сейчас будет пригнана горная техника! Убедительная просьба разойтись!

Толпа разбушевалась еще сильнее, но вскоре из-за барака показался огромный бульдозер с зубастым навесным щитом, и все смутьяны вмиг исчезли.

Через час люди утихомирились, пошли строчить заявки в тесную будку – двоим действительно необходимо было подключиться к водопроводу, а еще человек пять решили схитрить и бесплатно поставить новую сантехнику. Таким, впрочем, отказывали, так что к концу дня некоторые жители возненавидели Радлова еще больше.

Сам Радлов после разгона толпы продолжил наблюдать за тем, как у дальнего края карьера бурили породу. Механики разошлись, а инженер следил, чтобы бульдозер вернулся на выработку, так что Петр стоял в одиночестве. Глядел на широкую рытвину, расстилавшуюся перед ним, внимательно рассматривал ее черное дно, серые от минералов края и желтые кляксы в некоторых местах – высыпания серы. Осколки пустой породы, валявшиеся внизу, были темные и зернистые. Кое-где попадались зеленые камушки – они были покрыты окислами меди, оттого и приобрели неестественный цвет. Вдали, слева, тянулась горная гряда, которую в скором времени предстояло разрушить.

А Радлов стоял и думал, за что это все на его голову осыпалось, если он никому не желал зла.

Вернулся инженер, отер лоб от пота и весело произнес:

– Разогнали мы твоих. Ох, и трудный народ у вас.

– Да не трудный, а доверчивый больно. Еще завистливый, конечно, но это от плохой жизни. Пустит кто дурной слух, а они и верят. А если слух про того, кто живет чуть получше других – тогда уж точно верят.

– Ума, значит, нет у людей.