Красные озера

В связи с расширением производства принято решение переселить жителей вашего поселка. В 46 км от вас по северному направлению (карта прилагается) выделена территория для застройки. Застройка осуществляется жителями самостоятельно. Выделение дополнительных денежных средств для возведения жилых строений не запланировано.

Вам необходимо донести указанную информацию до населения и обеспечить освобождение территории вокруг озера до 1 июля текущего года.

В случае неисполнения вами служебных обязанностей вы будете уволены».

Прочитав текст до конца, Петр вдруг схватился за сердце и начал задыхаться. Бумага вылетела у него из рук.

– Петь! – с ужасом воскликнула Тамара и бросилась к мужу, сползающему по стене на пол. – Петенька! Плохо? Скорую? Я вызову сейчас. Или давай лучше в больницу, а? Так быстрее, я поведу.

Радлов сел, подогнув под себя ноги, прохрипел что-то невнятно в ответ и принялся часто-часто дышать. Тома дрожащими пальцами расстегнула ему ворот и побежала на кухню – за лекарством.

Когда она вернулась, мужу полегчало. Он сидел с закрытыми глазами, рукой отирал пот со лба и верхней губы, но дышал ровно.

– На, выпей, – женщина протянула стакан и таблетку.

– Не хочу, – отказался Петр, тяжело выдохнув. – Отпустило ведь.

– Выпей, я сказала, – повторила Тома командирским тоном.

Радлов послушно проглотил таблетку, запил ее водой, делая большие жадные глотки, и поднялся на ноги.

– Ну… ты как? В больницу едем?

– Нет. Мне уже хорошо. Я на неделе ко врачу съезжу, не переживай. Занервничал просто. В уведомлении пишут, на новых участках дома строить надо самим. А у наших денег-то нет для стройки. Передо́хнем там все.

– У нас с тобой деньги есть. И тебя скорей всего из-за должности никто не погонит. Маму только заберем к себе жить, – тут лицо Тамары перекосилось от гнева, и она выдавила из себя: – А на остальных плевать. Пусть дохнут. Ты им всю зиму помогал – и что в ответ? Оскорбления да вредительство. Нет, они заслужили.

Петр неуверенно кивнул, зашел в спальню и, не раздеваясь, развалился на койке. Тома недовольно поморщилась и чуть не попросила его раздеться прежде, чем лезть в постель, но в последний момент передумала – болеет все-таки, может, у него и сил нет раздеться.

Она осторожно легла рядом, свернулась калачиком, наказала будить, если снова поплохеет, и почти сразу забылась глубоким сном.

3.

На следующий день, тридцатого апреля, Радлов поднялся с кровати на рассвете, измотанный трехминутными урывками дремы и сновидениями, приходившими наяву. Ощупал свое необъятное рыхлое тело, наткнулся на новые бугры в складках жира. Эти бугры напоминали твердые комья свалявшегося от времени пуха в подкладке, так что в голове пронеслась мимолетная мысль: «Да я как старый пуховик». Нелепое сравнение рассмешило Петра, он улыбнулся, перелез через спящую жену и пошел в ванную – надо было одежду сменить, которая за ночь пропотела насквозь, и вообще в порядок себя привезти.

Чугунная ванна скрипела под его весом – терлась о стену, постепенно выцарапывая в ней выемку. В этой выемке селилась плесень, до которой никому особо не было дела – есть и есть, пусть живет. Радлов включил душ, громко охнул, потому что вода не успела нагреться, и выскочил наружу. Край ванны в очередной раз со страшным скрежетом вгрызся в стену.

– Ах, ты ж… холодно, – произнес Радлов вслух, покрутил краны, дождался, когда комнатка наполнится паром, и влез обратно.

Вода била его в необъятные плечи и сальную спину, похожую на застывший студень, и стекала вниз до невозможности грязной – в ней перемешивались разводы розового цвета, какие-то крошечные темно-зеленые вкрапления и клочья намокшей пыли. Очень много клочьев намокшей пыли.

Тщательно отмывшись, Петр нашел чистую рубашку и штаны, похожие на два сшитых воедино корабельных паруса, влез в них да отправился в гараж.

– Ты куда? – осведомилась Тома сквозь сон, когда он проходил мимо спальни.

– Так, – неопределенно ответил Радлов. – Надо.

– Плашечку не забудь. Возьми там, на горе, – пробурчала женщина, перевернулась на другой бок и умолкла.

«Какую плашечку? – подумал Петр. – Видать, приснилось чего».

В гараже он завел внедорожник, подождал, пока двигатель хорошенько распалится, и выехал со двора. На ближайшей кочке его сильно тряхануло, выхлопная труба закашлялась и сплюнула облако вонючего дыма, но движок не заглох. Петр сбавил скорость.