Красные пески

В конце концов, если мне сейчас хочется поскорее уехать из дома, где все напоминает об Оллине, это еще не значит, что Алине в свое время не пригодится наследство ее отца. Она имеет на него право, а я не имею права лишать ее этого.

– И ты все-таки не торопись уезжать, – добавил Нейб, продолжая сверлить меня взглядом. – У нас ведь осталось одно незаконченное дело.

Я удивленно посмотрела на него. О чем он говорит?

– В столице волнения, – тихо объяснил Нейб. – Варнайцы очень недовольны тем, что Магистр послал в Красную Пустыню армию, которая сгинула там в полном составе.

– Какая теперь разница? – я снова безразлично пожала плечами. – Без Оллина… Это уже не имеет значения.

– Почему же? Еще как имеет. Шелтер никогда не собирался самостоятельно возглавлять Магистрат и что-то тут менять лично. Он лишь хотел изменить отношение варнайцев к Магистру, свергнуть властную верхушку, заменить ее теми, кому он доверял. Освободить завоеванные страны. Если не все, то хотя бы часть из них, которые завоевывал сам. И пусть с ним отправили всех, кто был ему верен, мы все еще можем воплотить замысел хотя бы частично. Раз Магистр даровал тебе свободу, значит, он ничего не знает о твоей силе. Из этого следует, что Этьен нас не предавал, то есть он все еще верен плану Шелтера. У меня остались связи с теми людьми на завоеванных территориях, которые ждут момента, чтобы потребовать назад свою независимость. Мы все еще можем помочь им. И отомстить за тех, кого потеряли в той пустыне.

Странно, но именно его последние слова нашли отклик в моей душе. Внутри встрепенулось что-то темное, болезненное. Я и не знала о его существовании, а оно сидело внутри, прячась среди колючих, острых осколков разбитого сердца.

– Отомстить? – переспросила я.

Уголки его губ приподнялись, как будто Нейбу очень понравилась моя реакция. Он опустил подбородок на руки, по обыкновению сложенные на рукоятке трости, и монотонно заговорил:

– Варнайцы недовольны Магистром, но если мы будем бездействовать, он рано или поздно сгладит это недовольство новой победой. Нужно подтолкнуть его к еще одной безумной авантюре. Думаю, сейчас твоя ненависть к нему должна быть достаточно велика, чтобы ты смогла своим шепотом заставить его отправиться в Красную Пустыню вслед за Шелтером. Вместе со всей Верхней ложей, сыновьями и остатками армии. Чтобы, так сказать, наказать варваров за гибель армии Шелтера. А я сообщу всем моим связным, чтобы они готовились. Как только Магистр уйдет в Красную Пустыню, везде вспыхнут восстания и Варнай окажется под угрозой уничтожения недавно завоеванными территориями. Беззащитным. Вели Магистру оставить Этьена в столице следить за порядком. Он выполнит свою часть плана: спасет Варнай от полного разорения. Тогда даже если после всего Магистр вдруг вернется, ему уже никогда здесь не править.

– У меня не получится, – я испуганно покачала головой. – Я ведь уже пыталась много раз.

Нейб вздохнул, выпрямляясь, и потянулся рукой к карману, из которого извлек птичку-флейту. Протянул ее мне.

– А ты подумай. Подумай об Оллине. О том, каким отцом он стал бы для Алины. И как много вы не успели вместе сделать или сказать друг другу. Подумай о том, какого будущего Магистр тебя лишил. Вас обоих. Подумай о том, что произойдет, если однажды он узнает, кто ты и кем родилась твоя дочь. А он узнает, потому что кто-то из его сторонников догадывается об этом. Ты можешь одним внушением и отомстить, и обезопасить себя и Алину. Подумай обо всем этом. И потом попытайся снова.

Сказав это, он тяжело поднялся со стула и торопливо вышел, а я осталась сидеть, зачарованно глядя на птичку. В ушах звучало эхо мелодии, которую Шелтер на ней наигрывал. И сами собой оживали воспоминания годичной давности, а любимый голос вплетался в тоскливую мелодию.

– Хочу поблагодарить вас, генерал Шелтер. За деликатность при знакомстве с… обитателями вашего дома.

– Не за что. Деликатность – мое второе имя.

– Признаться, я думала, что ваше второе имя – Кровавый.

– Значит, третье…

– Я не святой, милая. И прозвище свое заслужил. Но никогда и ни с кем я не был бессмысленно жесток. Ни одной жизни я не отнял ради собственного удовольствия. И сожалений у меня куда больше, чем ты можешь себе представить…

– Любовь, милая, не для таких, как я. Как и брак, и выводок детишек. Моя жизнь – война…

– Но любая война рано или поздно кончается.

– Для людей вроде тебя – да. Моя война если и закончится, то в Ралинте.