Красные пианисты

Никакого ответа. Ему не оставалось ничего другого, как войти в дом.

Первая большая комната оказалась пустой, вторая — тоже, и только в третьей он увидел старуху. Она вязала. Ее морщинистые, с синими прожилками руки проворно сновали. В них поблескивали спицы. Один глаз у старухи был закрыт бельмом, другой — устремлен куда-то вверх. Она не обратила никакого внимания на пришедшего.

— Здравствуйте, бабушка! Где я могу найти хозяина? — спросил Фак.

Старуха приставила ладонь к уху, показывая, что она плохо слышит.

— Я говорю: здравствуйте! Мне нужен хозяин! — прокричал Максимилиан.

— Хозяин… на… обходе, — прошелестела старуха беззубым ртом и махнула заметно дрожащей рукой в сторону, как бы указывая направление, где нужно искать Шрота.

— Когда он вернется?

— Не знаю…

Она снова принялась вязать, давая понять, что ничего больше сообщить не может.

Фак решил пока спуститься к озеру и осмотреть его. Западный спуск к воде был крутым. Максимилиан скользил на каблуках, цепляясь руками, чтобы не упасть, за поросшие мхом многолетние стволы сосен.

У самой воды он увидел плот, привязанный к дереву. Он был совсем новенький, из бревен, еще не успевших обрасти водорослями и покрыться слизью.

Неподалеку от берега в голубой прозрачной воде мелькнула крупная рыба. Чуть дальше он разглядел целый косяк мальков, похожих на форель. Рыбы тут действительно было много.

Вода была просто на редкость прозрачной. Серебристая сверху, светло-голубая ниже, с глубиной она темнела, становилась почти черной. И вот там, где-то на границе видимости, он различил белое, слегка размытое продолговатое пятно. «Утопленник!» — Легкий озноб тронул спину.

На берегу около плота валялся шест. Отвязав плот, Максимилиан оттолкнул его от берега и направил к тому месту, где виднелось что-то белое. Теперь зеркальная поверхность озера была слегка смята движущимся плотом, и белое пятно потеряло свои четкие очертания: оно то расплывалось вширь, то вытягивалось. Чтобы скорее покончить с неизвестностью и злясь на себя за некоторую робость, которую он все-таки испытывал, Фак, пригнувшись, резко опустил шест в воду, но промахнулся. Только со второго раза он почувствовал толчок и глухой удар — шест соскользнул: «Да это топляк!» Фак еще раз опустил шест, теперь не было никаких сомнений — это пропитавшееся водой полузатопленное бревно. Оно качнулось от толчка, медленно перевернулось, как бы становясь на ноги, и снова легло наискосок.

Когда Максимилиан поднялся наверх, то увидел Шрота. Но не успел он еще и слова сказать, как наперерез ему бросился огромный рыжий сенбернар. Фак кинулся в сторону, за дерево. Сенбернар чуть не сбил его, проскочив мимо.

— Заберите собаку! — крикнул Фак.

Но Шрот не спешил отзывать пса.

— Заберите собаку! — едва сдерживаясь, чтоб не выругаться, снова крикнул Максимилиан.

— Цезарь! На место! — приказал Шрот.

Теперь сенбернар пробежал мимо Фака, даже не глянув в его сторону.

Максимилиан направился к леснику. Он бы с удовольствием сказал ему сейчас пару слов по поводу всего этого происшествия, да можно было все дело испортить.

— Добрый день! Так-то вы гостей встречаете, — обратился Фак к леснику.

— Это еще что за гости? — проворчал Шрот на приветствие.

Теперь Максимилиан мог хорошо разглядеть лесника. Его хитроватые глаза смотрели из-под нависших седых бровей враждебно. Лицо заросло рыжей, с проседью щетиной. Лоб прорезали глубокие морщины. Он был в клетчатой рубашке, рукава закатаны до локтей. В его правой руке поблескивал топор.

— Если поохотиться приехали, то напрасно. Какая сейчас охота, — сказал Шрот и пошел к сараю, где он что-то мастерил.

— Охотой я не интересуюсь. — Фак поспешил за ним. — Я хочу купить у вас плот.

— Плот?

— Ну да. Тот, что стоит внизу, под откосом. Лесник был явно удивлен таким оборотом дела.

Он снял фартук, воткнул топор в отесанное бревно. А Максимилиан в это время достал из багажника бутылку брандвейна и стаканы.

— Ну, если насчет плота… — протянул Шрот, жадно глянув на бутылку. — Но на что он вам?

— Хочу совершить маленькое путешествие по озеру.

— И что это вы надумали? Какое еще путешествие? Небось деньги опять искать будете?

— Да деньги-то, наверное, уже все нашли.

— А что же тогда? Тут только беду найти можно…

Максимилиан откупорил бутылку, налил в стаканы. Брандвейн был очень пахучим, но по привычке Фак сначала понюхал его, а потом стал цедить маленькими глотками. Лесник же сразу опрокинул стакан в рот и вытер ладонью губы.

— Почему же — беду? — спросил Максимилиан.

— А потому, что место это проклятым стало.

— И давно это место стало проклятым?

— Да, считай, с конца войны. Американец тут первым накрылся.

— Американец? — удивился Максимилиан, подливая старику. — Как же это случилось?

— Очень просто. Как только эсэсовцы отсюда ушли, через несколько часов заявляются ами, передовой отряд. Кэптэн ихний по-немецки хорошо говорит: где, мол, тут озеро Грюнзее? «Тут, — отвечаю, — рядом».