Красные пианисты

Побег я тебе устрою самый настоящий. Тебе предстоит пережить романтическую историю. Ты будешь бежать не один. Ты встретишь в концлагере надежных людей. Вы сделаете подкоп…

— Что-то, господин комиссар, мне это не очень нравится. Чувствую, что все кончится пулей в спину, — опасливо проговорил Петерс.

— Ну, дурачок! Стал бы я ради этого городить огород… Ты слушай дальше. Вы вырветесь из лагеря. Когда очутитесь на свободе, разобьетесь на небольшие группы — ведь так легче скрыться. В компаньоны возьми себе какого-нибудь коммуниста. Остальных мы поймаем, а вас — нет. Своему товарищу скажешь, что у тебя есть надежные люди на верфи в Варнемюнде. А из Варнемюнде ходит морской паром в Данию. Там вас встретят тоже свои люди. Они снабдят вас документами. И через Францию вы попадете в Швейцарию…

— Прямо как граф Монте-Кристо, — улыбнулся в первый раз Петерс.

— Ты читал кое-какие книжки? — удивился комиссар.

— В детстве я очень любил и Дюма, и Конан-Дойля…

— Это хорошо, что ты когда-то читал книжки… С политикой, правда, у тебя слабовато. Верно?

— Что верно, то верно.

— Поэтому мы не будем делать тебя членом компартии. Ты просто парень, который ненавидит Гитлера, войну! Работал дамским мастером, по болезни в армию тебя не взяли, но мобилизовали на работу и послали на авиационный завод Арадо в Варнемюнде. Вот почему там и оказались у тебя знакомые. На заводе Арадо ты совершил диверсию, сломал штамповальный станок. Не хотел работать на войну, на Гитлера. Гестапо дозналось, ну и само собой — лагерь.

Штамповальный станок — нехитрое устройство. Прежде чем ты попадешь в Барт, тебе его покажут.

— А что такое Барт? — спросил Петерс.

— Ты не слышал? Это новый концлагерь. И главное, совсем близко от Варнемюнде. Очень удобно. Бежать далеко не придется… Ну, как нравится тебе вся эта история в духе графа Монте-Кристо?

— Когда вы говорите, все получается так складно, — признался Петерс.

— А оно так и будет, уверяю тебя… Ну, на сегодня, пожалуй, хватит. Я немного устал. О том, что ты будешь делать в Швейцарии, поговорим в другой раз. Ты только запомни одно: если ты вздумаешь хитрить, увиливать от своих обязанностей — тебя не просто убьют. Пуля, веревка на шее — об этом ты сможешь только мечтать… Ты меня понял?..

— Как не понять, господин комиссар!

* * *

Беккерт очень устал. Ему пришлось много говорить, и в горле будто царапали кошки. Когда Петерса увели, еле хватило сил встать и сделать себе полоскание для горла.

Он знал, что эта смертельная усталость скоро пройдет. Так было уже не в первый раз.

Беккерт весь вспотел. Мысли лениво шевелились в голове.

Он слышал, что личный врач Гиммлера — превосходный доктор. Надо будет завтра же поговорить со вторым человеком, которого он намеревался послать в Швейцарию. Это был некто Цвейг. Он давно выполнял некоторые поручения Беккерта.

Цвейг в свое время долго толкался среди немецких политэмигрантов в Париже. А теперь ведь они почти все в Швейцарии.

Слабость постепенно отступала… Он посидел еще без движения некоторое время и снял трубку.

Комендант концлагеря Барт, тоже гауптштурмфюрер, был его давним приятелем. Услышав знакомый голос, Беккерт сказал:

— Аксель, к тебе завтра привезут некоего Петерса. Это мой человек. Он просидит у тебя недолго. Ты проследи, чтобы твои ребята не переусердствовали. Неплохо было бы, чтобы на нем остались какие-либо следы — рубцы на спине или еще что-либо, сам знаешь. Но смотри, калека мне не нужен. Проведите его по всем книгам, сделайте на руке порядковый номер — татуировку, словом, чтоб все было честь по чести… По этому делу с докладом я завтра еду к рейхсфюреру, — желая придать вес своим словам, добавил Беккерт. — А на обратном пути заеду к тебе, и мы обговорим кое-какие детали.

Через три дня Беккерт доложил Шелленбергу, что он подобрал двух человек для Швейцарии и «поставил их на рельсы».

— Хорошо, — ответил Шелленберг. — Я извещу, когда вас сможет принять рейхсфюрер.

В понедельник раздался звонок.

— Рейхсфюрер примет вас во вторник вечером. Он сейчас в Растенбурге. Завтра туда идет специальный поезд, там вам заказано место.

* * *

Поезд уходил утром. Беккерт плохо спал в ту ночь. Хотя он и повидал на своем веку немало, завтра ему предстоит встреча со всемогущим Гиммлером. Он понимал, что для доклада будет немного времени и его надо использовать с выгодой для себя. Следовало продумать каждую фразу.

Утром, невыспавшийся, с больной головой, он сел в вагон городской железной дороги и приехал на Силезский вокзал.

Специальный поезд уже стоял на первом пути. Проверили документы и пропуск. Билет здесь не требовался.

Большинство вагонов пустовало.

Вскоре в купе, где сидел Беккерт, вошел еще один пассажир — полковник генерального штаба. Он занял место напротив у окна и стал придремывать. В купе было тепло.

Беккерта тоже клонило ко сну. Все не высыпаются: война, работа, а по ночам — тревоги, бомбежки.

Поезд тронулся. За окном мелькнуло несколько разрушенных домов: англичане уже начали пощипывать Берлин.