Красные плащи

— Неплохо, неплохо, — одобрил сына Форкин — таким ударом можно ранить, а то и убить противника — конечно, если удачно попасть. Но в броске нужно стремиться вслед за копьём, будто летишь за ним. Смотри, как делает это Притан!

Отец Ксандра отошёл на несколько шагов назад, увеличивая расстояние до мишени. Не спеша, так, чтобы мальчики могли разглядеть каждое движение, изготовился к броску.

Казалось, сработал рычаг метательной машины, освободившей огромные запасы накопленной в её скрученных канатах энергии; брызнула в стороны кора дерева, жердь, звеня и вибрируя, отлетела далеко в сторону.

— Видели? — Глаза Форкина горели. — Не каждый бронзовый панцирь выдержит такой удар, а льняной и подавно!

Ксандр выполнил бросок правильно, хотя до силы отца ему было далеко; зато его жердь попала точно в цель.

Поупражнявшись в метании копья, приступили к стрельбе из лука. Мальчики стреляли с тридцати, а их отцы — с пятидесяти шагов.

Тиона, жена Притана, просила мужчин не задерживаться, тем не менее Форкин заставил мальчиков много раз метать камни рукой и пращой.

— Врагу надо противопоставить то, что ты умеешь делать хорошо, — наставлял Форкин молодёжь, когда они, закончив упражнения, приближались к небольшому домику из дикого камня — жилищу Притана и его семьи. — Не пытайся сходиться с одетым в бронзу и железо гоплитом врукопашную. Он сильный, тяжёлый, с детства приучен к мечу и быстро справится с тобой. Но поражай его стрелами, изводи, метая камни. Утомится гоплит — опять наседай, дразни ударами камней, стрел и дротиков: один из них достигнет цели.

— Аграна, хватит прихорашиваться, мужчины идут! — крикнула дочери Тиона. Славная девушка выросла, ладная, красивая и работящая. Хорошо, что они с Состеном друг на друга поглядывают: пусть будут счастливы, как сама Тиона с Пританом.

В молодости её чуть не отдали за Пистия. Родителям льстило, что у жениха есть большой дом, несколько коз, домашняя птица и другие богатства, о которых другим илотам приходилось только мечтать. Сколько слёз пролила, упрашивая отца не отдавать её противному Пистию! Не жалеет о прошлом Тиона: нет ей дела до того, что бывший жених приумножил своё состояние ещё более.

Спасибо отцу, отдал за Притана — пусть всё его имущество состояло только из пары крепких рук и доброго сердца. Форкин, вернувшийся тогда с воины, помог молодым построить жилище иначе не справиться, слишком много времени уходит на работу для господина. Дом удался, не хуже, чем у других!

Тионе тоже приходилось трудиться от зари до зари — не только в поле, но и за ткацким станком, изготовляя льняные и шерстяные ткани для господина, а затем, выполнив тяжёлый урок, — для мужа и себя, чтобы к зиме сшить хитон и пеплос из грубой материи.

Здоровыми, послушными растут Аграна и Ксандр, похож на старших и пятилетний Лавр. Теперь у них есть своя коза, несколько кур, вдоволь чечевицы, иногда бывает оливковое масло и кислое виноградное вино. Однажды Тиона задумалась — если бы илоты отдавали господину хотя бы вполовину меньше того, что выращено и создано трудом их рук, то все жили бы сейчас не хуже Пистия. Интересно, зачем господину столько всего? А тут ещё сосед Форкин говорил, что у господина только дочь, жена умерла несколько лет назад, а новую он в свой дом вводить не хочет...

Откуда знать Тионе, что всего этого добра едва хватит, чтобы расплатиться за роскошное оружие и доспехи благородного Эгерсида?

II

Солнечный свет стремительно врывался в долину, заполняя её, преследуя убегающую тень гонимых быстрым ветром облаков. Ярким золотом, пурпуром вспыхивали сверкающие наконечники копий, бронзовые шлемы и алые плащи шагавшего в колонну по три пентекостиса[29].

Стоявшие на вершине небольшого холма эфор[30] Эвтидем и лохагос[31] Главк увидели, как заиграл солнечными бликами наконечник копья, несколько раз поднятого в голове колонны; вскоре донеслись звуки трубы и обрывки поданной зычным голосом команды. В колонне, шедшей единой лентой, произошли изменения: вторая эномотия[32] приняла влево и ускорила шаг, выходя на один уровень с первой. Третья эномотия приняла влево на восемь шагов и перешла на лёгкий бег, а четвёртая, уйдя влево на двенадцать шагов, догоняла остальные подразделения быстрым рывком.

Скорость движения всех эномотий была такой, что они практически одновременно сформировали первую шеренгу монолита[33].

Ещё команда, подтверждённая напевом трубы, — и монолит разомкнулся на ходу, стал рыхлым, похожим на расслабленный кулак. Но вот задние полуфилы[34] одновременно сделали шаг влево и быстро вошли в интервалы между передними. Теперь пентекостис шёл развёрнутым строем. Уже видны похожие на металлические статуи фигуры воинов, чётко различим символ — чёрная лямбда[35] — на их щитах, слышна тяжёлая поступь бронированной пехоты.