Красные свитки магии

Алек смотрел, как Катарина Лосс, подруга Магнуса, уводит его прочь. Мгновение спустя Шинь Юнь скрылась за высокими двойными дверями, якобы для того, чтобы осмотреть двор палаццо. Алек остался один посреди бала, находившегося в самом разгаре.

Алек был рад, что на нем маска. Он чувствовал себя покинутым на вражеской территории. Честно говоря, он бы гораздо охотнее оказался один на враждебной территории, чем на балу.

Магнус сказал, что некоторые из этих существ – его друзья.

Во время их приключений в Нью-Йорке Магнус всегда казался ему таким независимым, свободным, самостоятельным. Алек, напротив, был связан со своими собратьями, Сумеречными охотниками, но прежде всего – с сестрой и парабатаем. Алеку никогда не приходило в голову, что у Магнуса тоже есть друзья, знакомые, что он кого-то любит, кого-то помнит, кому-то предан. А теперь Магнуса не приглашали на праздники, его отвергли, он был отрезан от своего мира потому, что встречался с Алеком.

Алек знал: если он хочет быть с Магнусом, ему придется преодолеть свою застенчивость и неприязнь и научиться ладить с друзьями чародея. Магнус всегда старался помогать друзьям Алека. Алек решил найти какой-то способ сблизиться с жителями Нижнего Мира, хотя представления не имел, как это сделать.

С глубоким облегчением он вспомнил, что у него есть важное задание.

Он покинул бальный зал и, обходя кучки гостей, толпившихся в коридорах и комнатах, в конце концов, добрался до служебных помещений, также кишевших народом. Целая армия персонала, состоявшая, в основном, из джиннов, водяных, эльфов и всяческих духов, практически беззвучно сновала туда-сюда; служащие заботились о том, чтобы музыка не смолкала, огни горели, спиртное не заканчивалось, а во дворце поддерживалась идеальная чистота. В особом помещении сидело около дюжины магов; они по очереди несли дежурство и обновляли чары, которыми был буквально «пронизан» дворец. Огромная стая оборотней обеспечивала безопасность гостей.

Алек быстро прошел через помещение для персонала, расположенное позади столовой, и ступил в кухню, откуда его немедленно вышвырнул шеф-повар, крайне рассерженный гоблин, вооруженный секачом и шпателем.

Охотник поспешно покинул кухню. Гоблин не смог за ним угнаться.

Нигде Алек не заметил никакого каменного козла. Он решил вернуться на вечеринку и поспрашивать гостей, не видел ли кто из них этого парня, Мори Шу, хотя идея первым заговаривать с незнакомцами и тем более просить их о чем-то отнюдь не казалась ему привлекательной.

Неподалеку Сумеречный охотник заметил какую-то дверь, из-за которой доносилась приглушенная музыка. Открыв дверь, он вошел в комнату. Стены были расписаны фресками с изображениями лесных пейзажей, виноградников и синих бассейнов. У стены обнимались две женщины. Одна была маленькой, и ее пурпурное платье светилось в романтическом полумраке. Вторая, высокая, с длинными серебристыми волосами, заправленными за изящные уши фейри, взглянула на Алека поверх плеча своей любовницы и приподняла бровь. Маленькая женщина хихикнула, снизу вверх провела ладонью по бедру блондинки-фейри и сунула руку в разрез черного платья.

Алек попятился прочь из комнаты.

И захлопнул за собой дверь.

Где же Магнус, недовольно думал он.

Он продолжал бродить по дворцу. В следующей комнате группа жителей Нижнего Мира была занята игрой в карты. Алек заглянул в приоткрытую дверь. Он сообразил, что это за игра, лишь после того, как кто-то произнес фразу насчет «рыбы», и домовой в маске птицы, который, видимо, проиграл партию, поднялся и начал расстегивать пуговицы на рубахе.

– Ой, э-э, прошу прощения, – пробормотал Алек и собрался спасаться бегством.

Какая-то фея схватила его за рукав.

– Ты можешь остаться, Сумеречный охотник. Интересно будет взглянуть на твои руны.

– Отпусти, пожалуйста, – довольно спокойно ответил Алек.

Фейри лукаво сверкнула глазами.

– Я попросил вежливо, – сказал Алек. – Второй раз я просить не буду.

Она выпустила его, и Алек продолжил свои безнадежные поиски Мори Шу, каких-либо следов деятельности культа или, по крайней мере, кого-нибудь, кто не станет к нему приставать с непристойными предложениями.

В каком-то коридоре с блестящим паркетом и лепным потолком, расписанным златовласыми херувимами, он заметил юношу в маске рассерженного кота и байкерских ботинках. Парень не участвовал ни в обжиманиях, ни в прочих эротических действиях; он просто стоял, скрестив ноги и прислонившись к стене. Когда мимо прошла стайка фейри, хихикавших и щупавших друг дружку, неизвестный в маске отступил в тень.

Алек вспомнил самого себя в ранней юности, вспомнил, как его угнетали большие скопления народа. Он подошел и прислонился к стене рядом с мальчишкой. Он заметил, что тот набирает на телефоне сообщение: «Вечеринки были придуманы для того, чтобы меня раздражать. Здесь собрано то, что я больше всего ненавижу – живые существа, и все они занимаются тем, чего я терпеть не могу – общаются друг с другом».

– На самом деле, я тоже не люблю вечеринки, – сочувственно произнес Алек.