Красные туфельки (Сборник произведений молодых китайских писателей)

Вообще-то в своих мыслях я забегала вперёд. Напористости Верблюд не проявлял, строго говоря, мы и целоваться-то не целовались, изредка, может быть, чуть касались губами или чмокали друг друга в щёчку. Я, похоже, привыкла к его шву в шагу, а может быть, это лишнее подтверждение поговорки: «В возлюбленной всегда видят Си Ши».[73] При первой встрече я преувеличила значение этого шва, у меня он чуть ли не рассекал тело пополам, они с ним были нераздельны.

Я стала ходить с Верблюдом на встречи его друзей. Выпивали и болтали очень по-светски, пить никто не уговаривал, не говоря уже о том, чтобы заставлять. Еда по желанию, выпивка тоже в меру, в баре отмеряют каждому по графинчику. Выпил рюмочку, наливаешь ещё. Лопух время от времени менял подружек. Приведёт и не представит. Но никто и не спрашивал. Вон та сидит, опустив голову, и знай себе жуёт, лишь время от времени перебросится с Лопухом парой фраз вполголоса. Наши с Верблюдом отношения тоже чётко не определены. Ну и пусть молча принимают как есть или подшучивают — мы не против. Мне такая непринуждённая обстановка нравится. Никого не интересует, жена ты, любовница или подруга. Всем хочется собраться вместе и повеселиться. Подумаешь, однажды откроется, что ты не жена, чему тут особо удивляться? «Герой не спросит, какого ты рода»,[74] и застолье шло своим чередом.

Как-то Верблюд с Лопухом отлучились в туалет покурить. Вышли из-за стола один за другим, а я попыталась заговорить с девицей, которую привёл Лопух. Колечко в носу поблёскивает, сидит с томным взглядом, будто обкурилась. Сама я никогда не лезу в душу другим, лучше уж буду старуху изображать. Мне тоже вдруг захотелось по малой нужде. Я прошла по бесконечному проходу и добралась до цели. Туалетная комната отделана весьма изящно, как в кафе, в воздухе аромат цветов гардении. Споласкиваю руки и вижу в зеркале, как выходят Верблюд с Лопухом. Рука Лопуха лежит на плече Верблюда. Ущипнул его за щёчку, потом опустил. От этих нежностей между мужчинами стало неловко. Глядясь в зеркало, я поправила волосы, нанесла увлажняющий бальзам: если не целоваться, губы становятся особенно сухими. На миг вгляделась в своё отражение. «Может, со мной что-то не так, если я могу, как другие, оправдывать мужчин с безволосым брюхом и жирной задницей, которые ведут высокопарные пошлые беседы, а ещё и любить, исправляя такой недостаток, как перфекционизм?». И если до сих пор я не знала, как быть с этим швом в шагу у Верблюда, то теперь появилось острое желание заменить ему штаны на юбку.

Чего, в конце концов, бояться? Немного подавленная, изо всех сил стараюсь придать себе подобие воодушевления, возвращаюсь к столу.

Лопух и девица с кольцом в носу уже удалились. «Высоколобый» интеллектуал, который ел и пил без разбора, уже надрался и несёт какую-то чушь. Слегка захмелевший писатель вцепился в ладошку журналистки. Застолье заканчивается.

По сути дела, я сама и есть одиноко бредущий по сибирским равнинам изгнанник. Беспрестанно меняю города и круг общения, отказываюсь жить так, как приходится. Ни друзей, ни близких подруг не осталось. Пару лет назад одна более или менее близкая сослуживица заявила мне, что ощущение оргазма похоже на прыжок с большой высоты. У неё золотистая кожа, чёрная грива, длинные ноги и выступающий зад — на здоровенную кобылицу смахивает. Говорит, что завидев приглянувшегося мужчину, она источает необыкновенный аромат, который одурманивает его. Этим её рассказам я не очень-то верю, но на деле всё именно так и получалось. Кобылица всегда опережала других, легко «спрыгивала с высоты» и могла проделать это не раз. Для меня она просто диво дивное.