Красные туфельки (Сборник произведений молодых китайских писателей)

— Если я сейчас всё брошу и уйду из департамента, то десять с лишним лет образования и десять с лишним лет работы вылетят в трубу. Но дело даже не в этом. Я пригласил вас в пятизвёздочный отель поужинать, вино за десять с лишним тысяч и новое место Наны — всё это результат моей работы. Хорошо, отбросим и это. Поговорим о Нане. Если бы я не был начальником бюро, а был бы простым служащим, то мы вообще не встретились бы. И это давайте вычеркнем. Мне скоро сорок, если я уйду с работы и женюсь на Нане, отказавшись от своего прошлого, то что я буду делать? Буду ли я счастлив? Готов поклясться, стоит мне уйти из департамента, как и Нана очень быстро потеряет работу. У меня нищенская зарплата, а Нана и вовсе безработная. Вы нас кормить будете?

Женщина затянулась и произнесла:

— Главное — умеренность, я же в одиночку как-то дочь вырастила.

Цзянь Фанпин хотел выругаться, но тут подошла Шэнь Ина, издали было видно, что у неё красные глаза, явно плакала. Он ей улыбнулся, а её матери, с трудом сдерживаясь, сказал:

— Вот что, мне нужно хорошенько всё обдумать. — Он слегка задыхался.

Женщина с подозрением посмотрела на него, а потом голос вдруг сделался ласковым, она вздохнула:

— Нана хорошо жила последние годы. Я её мама. Я её спасаю и вас спасаю.

* * *

Как бы то ни было, мать Шэнь всё-таки дала Цзянь Фанпину последний шанс. Когда он звонил в последующие три дня, то всегда слышал, как Шэнь Ина яростно спорит с матерью, поэтому решил больше пока не звонить. Он убедил себя, что должен верить: она всё-таки отвоюет себе это право. Если не сможет, тогда все его попытки бесполезны. Он написал девушке СМС и отправил. Внезапно почувствовал себя совершенно беспомощным, когда взрослый мужик чувствует себя беспомощным, в этом есть что-то жалкое. Шэнь Ина прислала очень простой ответ: «Верь мне».

На третий день она позвонила ему и попросила о встрече. Он начал:

— Мне есть что тебе сказать.

— Сам решай.

— Я звонил в справочную, сказали, ресторана с таким названием нет.

Шэнь Ина расплакалась. У них раньше всё было так хорошо, так замечательно. Он вздохнул:

— Подожди, я сейчас за тобой приеду.

Цзянь Фанпин забрал её, как только она уселась, сразу нажал на газ. Он хотел отвезти её на загородную базу за двести километров от города. Там нельзя уже было списать все расходы на департамент, но зато это было далеко, возвращаться два с лишним часа. Если она не договорилась с матерью, если надежды нет, то как минимум у него будет два с лишним часа обратной дороги, чтобы в последний раз попытаться убедить её. Он подумал: «Взрослый мужик, и на такие расчёты идёт из-за любви! Кто бы остался равнодушным?»

Был будний день, на базе отдыха было безлюдно. Во всём ресторане только они вдвоём. Вокруг высились горы, внизу шумела вода, а на столе стояло красное вино. Итальянское «Брунелло». То самоё, которое он пустил в ход в День всех влюблённых. Они открыли бутылку. Цзянь Фанпин сказал:

— Европейцы считают, что вино — это Христова кровь, но мне кажется, если бы Господь умел плакать, то слёзы были бы красного цвета.

Шэнь Ина заплакала. Он её успокаивал, но на душе было грустно и в носу было щекотно. Нежели он тоже плачет? Нет, взрослые мужчины не плачут. Но то, что они не плачут, не значит, что они не умеют плакать. На самом деле он тоже уже ронял слёзы.

Они так и не притронулись к еде. Обратная дорога показалась очень долгой. Они мало разговаривали и думали каждый о своём. Цзянь Фанпин решил: «Что ж, подождём». После развода он только и делал, что ждал. Встретил одну девушку, бросил её, встретил другую и снова бросил. Когда собирался остановиться, встретил ту, которая бросила его. Любопытно. По радио зазвучала песня, последняя строка была такой: «Если хочешь вечной любви, нужно смелым быть». Хорошо сказано. Цзянь Фанпин, смакуя фразу, подумал: «А сколько смелости надо, чтобы твоя любовь длилась вечно?» Он считал себя достаточно смелым, даже пообещал, что сможет разъехаться с родителями, а вот бросить свой пост не мог. Правда не мог. У Шэнь Ина вдруг заблестели глаза.

— А что, если так? Ты меня отвезёшь в какой-нибудь отель, сделаем ребёночка, тогда мама наверняка согласится!

Он не ответил. Девушка смотрела на его лицо, блестевшее от слёз, чистых, как слёзы ребёнка. Она заплакала и потянула его за рукав:

— Не плачь, ладно? Ладно? Когда взрослый мужчина плачет — это такое неприятное зрелище. Правда. Подожди меня. Я сумею договориться с мамой, хорошо?

Он смотрел прямо перед собой.

— Хорошо. Я тебя подожду. Я буду ждать до самой смерти.

Тут он и сам растрогался. На самом деле он хотел добавить: «Нужно лишь…» Но что нужно? Взрослый мужчина, который разбирается в красном вине и живёт на широкую ногу, которому симпатизируют девушки и женщины. Если у него всё это отнять, то он обесценится. Но он понимал, что не может обесцениться, даже принимая во внимание интересы нижней половины тела, надо не забывать об оставшейся половине жизни, о своей оставшейся половине жизни, об оставшейся половине жизни родителей, а ведь есть ещё и Вэйвэй.

* * *