Красные звезды. Ядерный рассвет

Но члены Центрального Комитета Партии с консультирующими членами-корреспондентами Академии наук СССР – это вам не какие-нибудь нерадивые бездельники-капиталисты, они ведают, каким потом добывается каждый советский рубль. Поэтому безответственным разработчикам из Радиотехнического института под руководством товарища Минца А. Л. поставлено на вид. Руководителем института назначен перспективный товарищ Иванцов В. М., и ему поручено тяжелое дело по внедрению проекта «правильного» «Дарьяла» в жизнь. Кстати, дело действительно «тяжелое», в буквальном смысле. Высота антенного комплекса сто метров, причем, комплексов два. Как же иначе, один работает на прием, а другой на передачу. Каждый поглощает энергии и воды столько же, сколько город со стотысячным населением. Благо, «населения» у локатора меньше, хотя при строительстве народу вдесятеро больше, чем при создании «Днепра». Требования к возведению сооружения высочайшие. Еще бы нет! Климатические зоны, в коих будут устанавливаться «правильные» «Дарьялы», не отличаются особой привлекательностью. По крайней мере, добровольно туда никто не переселяется, разве что настройщики-новаторы, но они все же торчат там месяцами кряду не задарма. Советский Союз – это «мать Тереза» всех трудящихся, так что любой тяжелый и нужный труд оплачивается соответственно. Ну, а требования к качеству велики, да. При своей высоте, даже при ветре, близком к ураганному, антенна не должна отклоняться более чем на один дециметр. Естественно, при всей щедрости по отношению к трудящимся, о социалистической экономии забывать не стоит. Поэтому предложен и воплощается хитрый контракт по использованию на первом этапе оборудования морально устаревшего «Днепра». То есть старичок «Днепр» излучает сигнал, а отражение ловит собранный приемный корпус «Дарьяла». Уже на этом этапе качество и надежность СПРН улучшаются в несколько раз.

И значит, для разгона, ставим по одному «Дарьялу» в месте дислокации каждого из «Днепров», то есть около Риги, Мурманска, Иркутска, Севастополя, Мукачева… Что? Какие-такие «руховцы»?

Возле городишка Мукачево, Украинская ССР, какая-то заминка из-за… политических мотивов! Надо же! Возьмем в руки лупу и поднесем поближе к этой самой Западной Украине. Что тут, собственно, такое-эдакое копошится?

11-й элемент. Член-корреспондент

– Этих людей надо ценить, – убежденно повторил Николай Александрович Макаровский. – И не просто как людей. Тут даже не в гуманизме дело. Их нужно ценить прямо-таки как материальные ценности. Они, как ни вертите, уникальные экземпляры. Артефакты, так сказать. Слышали подобный термин?

– Слыхивали, – кивнул генерал. – Не только вы, товарищ членкор, просматриваете заокеанские и запроливные первоисточники. Мы тоже интересуемся и просеиваем эту ряску.

– Это правильно и похвально, – без всякой подначки отметил представитель советской теоретической физики. – Там, в этой самой «ряске», попадаются жемчужины, право слово. Я вот намедни накопал…

– Николай Александрович, помилуйте, – отмахнулся генерал в штатском. – Мне б ваш оперативный простор в плане распоряжения своим временем. Э-хе-хе! Я бы тоже хотел посиживать на диване и выводить на доске формулы с коллегами. Никаких тебе, понимаешь…

– Великий Ленин! Мирон Карлович, вы хоть не повторяйте эти досужие обывательские представления о работе теоретиков. Мы, пожалуй, заняты поболее, чем…

– Да ладно, не кипятитесь так, Николай Александрович, – ухмыльнулся генерал Глыбин. – Это я так, подкузьмил вам чуток. Давайте по делу все же.

– По делу, – хмуро сосредоточился Макаровский. – Снова талдычу, да и буду впредь. Эти двое крайне важны. Их требуется сохранить. С их головы не должен упасть ни один волос. Они уникальны, они попросту…

– Послушайте, товарищ член-корреспондент, – перебил Глыбин. – Насчет этого… Пусть будет все же «Панин», я понимаю. Он, по вашим предположениям, из этого самого «всэсвита-отражения», и тогда он ценен безмерно, тут не поспоришь. Но вот девушка? Эта самая, с именем революционного крейсера. Она-то при чем? Она, как понимаю, да и доказано, отсюда! Наша, тутошняя, и место работы выявлено, и школа, которую закончила. С одноклассников – не всех, а кое-каких, по случайной выборке – сняли показания, и подтвердилось. Так что она наша, потому…

– Товарищ генерал-майор! Побойтесь бо… Владимира Ильича! Мы считаем, что эта Аврора тоже переносилась в этот самый «всэсвит-отражение». Понимаете, а? Она бесценный экземпляр. Их – ее и «потусторонца» Панина – надо изучать. В физическом плане! Меня, например, интересует все. И поляризация молекул тела, и мозговые волны.

– Какие волны? – скривился Глыбин.

– Мозговые, – недовольно повторил Макаровский. – Вы же в курсе, что наш мозг можно рассматривать и как электрическую машину? Ну, в одной из вариаций.

– А-а! – протянул закамуфлированный в «гражданку» генерал. – Я уж думал, вы о псевдонауке какой-нибудь. Телепатии, в смысле.

– Нет, я не о телепатии, – мотнул головой членкор Макаровский.