Красные

В ответ Троцкого обвинили во фракционной деятельности и стремлении к личной диктатуре. 25–27 октября состоялось заседание объединенного пленума ЦК и Центральной контрольной комиссии (ЦКК), который признал выступление Троцкого «глубокой политической ошибкой… грозящей нанести удар единству партии и создающей кризис партии». Но и это был еще не конец борьбы за власть в партии и государстве.

«Привлечь к ответу зарвавшихся вождей»

Свое политическое молчание Троцкий прервал в декабре 1923 года. В «Правде» начали печататься его статьи, которые чуть позже, в январе 1924-го, он издал отдельной брошюрой под общим названием «Новый курс». «Новый курс, — писал Троцкий, — должен начаться с того, чтобы в аппарате все почувствовали, снизу доверху, что никто не смеет терроризировать партию». Он призывал заменить бюрократов «свежими силами» и больше внимания обращать на учащуюся молодежь, о которой писал, что она «вернейший барометр партии — резче всего реагирует на партийный бюрократизм».

Троцкому ответили Каменев, Зиновьев, Бухарин и др. В партии снова началась дискуссия. Особую тревогу у сторонников «тройки» вызывали настроения среди военных. 20 декабря, например, собрание партийных ячеек Военной академии РККА поддержало позицию Троцкого. А резолюция общего партсобрания штаба политуправления, штаба частей особого назначения и управления военных сообщений Московского военного округа от 14 декабря 1923 года гласила, что «политика партаппарата до сего времени была неправильной и что дальнейшее продолжение прежней внутрипартийной линии грозит партии тягчайшими последствиями, вплоть до разложения… Опасность для проведения нового курса внутрипартийной линии заключает в себе обюрократившийся и закостеневший партийный аппарат, являющийся значительной консервативной силой, тормозящей дальнейшее развитие партии». Часто на собраниях в частях, штабах и военных вузах раздавались призывы «уберечь от травли тов. Троцкого».

Двадцать четвертого декабря Антонов-Овсеенко издал циркуляр № 200 о применении принципов внутрипартийной демократии в Красной армии, согласно которому в ячейках официально вводился принцип выборности секретарей, а они сами освобождались «от мелочной опеки военкомов и политорганов». Предписывалось также «допускать свободную дискуссию… и критику деятельности руководящих военно-политических и партийных организаций». Эти идеи в духе «нового курса», которые не могли не понравиться военной молодежи, вызвали настоящий переполох в партийном аппарате. А 27 декабря Антонов направил в Президиум ЦКК и Политбюро ЦК РКП(б) письмо, в котором, как показалось некоторым, содержалась скрытая угроза троцкистов в адрес ЦК.

Дискуссия в партии, писал Антонов, принимает характер, все более тревожащий многих, «особенно работающих в армии, товарищей». Партийное руководство, по его словам, проводит кампанию против Троцкого, «смысл которой мобилизовать вслепую поддержку линии большинства Политбюро, все силы «старой гвардии большевиков», все лучшие традиции и наисквернейшие предрассудки, вынесенные большевиками из старой дореволюционной борьбы, — дабы изолировать т. Троцкого от старых большевиков, лишить его серьезной партийной опоры в проведении его взглядов…

Всеми силами стараются сделать Троцкого знаменем всего «не ленинского» в нашей партии и, злоупотребляя громадным авторитетом ленинизма, подавить всякую критику политической линии нынешнего большинства ЦК».

«Знаю, — отмечал Антонов-Овсеенко, — что этот мой предостерегающий голос на тех, кто застыл в сознании своей непогрешимости историей отобранных вождей, не произведет ни малейшего впечатления.

Но знайте — этот голос симптоматичен. Он выражает возмущение тех, кто всей своей жизнью доказал свою беззаветную преданность интересам партии в целом, интересам коммунистической революции… Они никогда не будут «молчалиными», царедворцами партийных иерархов. И их голос когда-нибудь призовет к порядку зарвавшихся «вождей» так, что они его услышат, даже несмотря на свою крайнюю фракционную глухоту».

Начало 1924 года было, пожалуй, самым острым моментом в борьбе за власть ленинских наследников. До такой степени, что по Москве даже ходили слухи о возможном военном перевороте, который якобы готовы осуществить троцкисты.

Трудно сказать, имели ли эти слухи под собой какое-нибудь основание, но сторонники «тройки» оперативно нанесли упреждающий удар. 11 января 1924 года был смещен верный оруженосец Троцкого заместитель председателя РВС Эфраим Склянский (его заменил Михаил Фрунзе, через год сменивший и самого Троцкого). 14 января Политбюро освободило Антонова-Овсеенко от должности начальника ПУРа и вывело его из состава РВС (на его место был назначен Андрей Бубнов). Был также отменен циркуляр № 200.