Читаем Красные полностью

В январе 1924 года ХIII партконференция обвинила Троцкого в организации фракционной деятельности и заклеймила «троцкизм» как «мелкобуржуазный уклон». Зиновьев обвинял Троцкого в подготовке «бонапартистского» военного переворота и даже требовал его ареста. Сам Троцкий в конференции не участвовал. Еще осенью, во время охоты, он провалился в болото и сильно простудился. 8 января 1924 года «Правда» поместила сообщение о том, что ему предоставлен отпуск по болезни «не менее чем на два месяца». 18 января 1924 года он отбыл на лечение в Сухум.

Возможно, если бы Троцкий смог преодолеть себя и остался в Москве, судьба страны могла бы сложиться по-другому. Однако вольно или невольно Троцкий оставил поле битвы своим противникам. Через три дня после отъезда Троцкого на юг, под Москвой, в Горках, умер Ленин. Потом Лев Давидович будет возмущаться — его якобы специально неправильно информировали о дате похорон вождя, чтобы он не успел приехать из Сухума. Однако было уже поздно. Троцкисты потерпели поражение. Многих из них тогда предпочли спровадить из страны на работу за границей. В феврале 1924 года назначение в «почетную ссылку» получил и Антонов-Овсеенко. Его перевели на дипломатическую работу.

«Вплоть до расстрела их как явных контрреволюционеров»

Сначала Антонов отправился в Китай. Там он вел весьма сложные переговоры по вопросу о юрисдикции Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). 31 мая 1924 года между СССР и Китаем было подписано «Соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской республикой», по которому страны восстанавливали между собой дипломатические отношения.

В июне 1924 года его назначили полпредом СССР в Чехословакии. Там он проработал до 1928 года. Затем он занимал такой же пост в Литве — в 1928–1929 годах. В январе 1930 года его перевели в Варшаву. В Польше на жизнь Антонова-Овсеенко готовили покушение: 26 апреля дворник соседнего с полпредством здания заметил какой-то странный провод, потом он обнаружил, что провод шел к устройству с часовым механизмом, которое находилось в сарае. На всякий случай дворник вызвал полицию. Полицейские обнаружили, что в дымоход, рядом с квартирой Антонова-Овсеенко, заложена взрывчатка. Взрыв должен был произойти в субботу, 27 апреля, в 8 часов вечера. В Польше Антонов-Овсеенко проработал до 1934 года.

Пока Антонов представлял интересы СССР за границей, в самом «первом в мире государстве рабочих и крестьян» обстановка изменилась радикальным образом. От бурных 20-х с их НЭПом, внутрипартийными дискуссиями, борьбой за власть между «наследниками Ленина», надеждами на «мировую революцию», смелыми экспериментами в области литературы и общественной жизни, не осталось и следа. У власти оказались Сталин и его окружение. С конца 20-х — начала 30-х годов регулярно проводились показательные политические процессы против «врагов», «вредителей», «подрывных элементов» и т. д. Сталин постепенно превращался в «вождя» и «великого руководителя». Достаточно почитать воспоминания Антонова-Овсеенко «В Семнадцатом году», вышедшие в 1934 году. Имя Сталина упоминается в нем часто, с хвалебными эпитетами — «железный Сталин», «проницательный шаг товарища Сталина», «пророчески заметил товарищ Сталин» и др.

Оппозиция в партии была полностью разгромлена. Сначала отстранили от власти Троцкого — в январе 1925 года его сняли с постов наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета. Новым наркомом стал Михаил Фрунзе, а его заместителем — Климент Ворошилов. Троцкий получил ряд второстепенных хозяйственных постов: председатель Главного комитета по концессиям (Главконцесском), председатель Особого совещания при ВСНХ по качеству продукции, председатель Электротехнического комитета.

Однако, разгромив Троцкого, «тройка» Сталин — Зиновьев — Каменев и сама распалась. Зиновьев и Каменев выступили против Сталина, организовав так называемую «новую оппозицию». На XIV съезде партии в декабре 1925 года она потерпела поражение. Зиновьева сняли с должности председателя Исполкома Коминтерна, а Каменева — с постов заместителя председателя Совнаркома, председателя Совета Труда и Обороны и председателя Исполкома Моссовета. Он был назначен наркомом внешней и внутренней торговли.

В 1926–1927 годах оппозиционеры попробовали совместными силами дать бой Сталину. «Объединенная оппозиция» состояла из Троцкого и его сторонников, Зиновьева и Каменева, остатков разгромленной ранее «рабочей оппозиции» Александра Шляпникова. На Июльском и Октябрьском пленумах ЦК 1926 года Троцкого, Зиновьева и Каменева вывели из состава Политбюро. Кульминацией этой борьбы стала попытка оппозиции провести к 10-ле-тию Октябрьской революции, 7 ноября 1927 года, «параллельные» демонстрации своих сторонников в Москве и Ленинграде. Но их участники были атакованы толпами, забрасывавшими их «льдинами, картофелем и дровами» и выкрикивавшими лозунги: «Бей оппозицию!», «Долой жидов-оппозиционеров!» и т. д.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы