Красные

В один из июньских дней 1907 года в купе второго класса поезда Тифлис — Санкт-Петербург вошел молодой, элегантно одетый блондин. Он поздоровался с попутчиками, разложил свои вещи, оставив на столе круглую шляпную коробку. Это никого не удивило — не мять же шляпу, которую вез с собой элегантный господин, на багажных полках! Жандармы, которые после «экса» досматривали вещи пассажиров, не обратили на стоявшую на виду у всех коробку никакого внимания. А зря. Камо (это, разумеется, был он) перекрасился под блондина, а деньги уложил в коробку для шляпы. Он без приключений добрался до столицы, а оттуда, по уже проторенному пути, вместе со своей коробкой отправился в Куоккалу, на дачу Ваза, где экспроприированные в Тифлисе деньги с нетерпением ждали руководители Большевистского центра во главе с Лениным.

X, Y u Z

В Куоккале Камо передал деньги Ленину, Красину и Богданову — все оказавшиеся в его руках 241 тысячу рублей. Деньги разделили. Как вспоминал Александр Богданов, «из них группа решила 23 тыс[ячи] оставить на подготовку новых актов того же рода и на поддержку местных кавказских организаций с[оциал]-демократов] (большевиков), а 218 тыс[яч] передать на общепартийные дела. Она решила вполне довериться в этом отношении трем лицам, членам Большевистского центра…: X (член прежней большевистской финансово-технической комиссии, через которого раньше анонимно передавались деньги от кавказской группы), Y (автор этого отчета) и Z[35]. Через своего уполномоченного представителя «Камо» группа обратилась к этим трем лицам и просила их образовать тайную от партийных и фракционных учреждений коллегию для посредничества между кавказской группой и партией в деле материальной поддержки партии путем внепартийным [читай — с помощью «эксов». — Е. М.]. X, Y, Z согласились. Так была образована «коллегия трех» или «частная Финансовая группа с[оциал]-д[емократов] большевиков».

Как отмечал Богданов, передача денег была основана на «неограниченном доверии к личностям X, Y, Z». При этом Ленин и Богданов написали Камо письменное заявление «о своем принципиальном сочувствии деятельности Кавказской группы, о товарищеской связи с нею, как бы ни отнеслась впоследствии к ней партия». Ситуация действительно была деликатной. И кавказцы, и «коллегия трех» действовали нелегально, нарушая решения формального руководства партии. Поэтому и природа происхождения денег другим членам партии не объяснялась, а когда передавались суммы на нужды той или иной партийной организации, то «форма передачи была анонимной». Однако, как писал Богданов, уже через несколько месяцев «все или почти все члены Большевистского центра знали индивидуально о происхождении денег».

Интересно, что осенью 1907 года меньшевики начали следствие о том, кто стоял за «эксом» на Эриванской площади. ЦК РСДРП послал на Кавказ двух своих представителей. Однако ничего добиться им не удалось. Сначала участники «экса» вообще отказались с ними разговаривать, а потом, по согласованию с Большевистским центром, заявили, что они беспартийные террористы, делают, что хотят, на требования ЦК РСДРП им по большому счету плевать, а если они по-прежнему будут проводить свое следствие «полицейскими методами», то они, террористы, ответят на это «своими методами». Представители ЦК уехали несолоно хлебавши.

По оценкам полиции, «изъятые» средства могли обеспечивать финансовые потребности большевиков лет пять-шесть. Тем временем на даче «Ваза» шли дискуссии о том, что делать с деньгами. Мелкие купюры решили оставить для расходов в России. А вот с крупными пришлось повозиться. Дело в том, что 100 тысяч рублей были в 500-рублевых банкнотах двух серий. Номера этих серий печатали в газетах, о них предупреждали банки, торговые дома, крупные магазины и т. д. Другими словами, если бы большевики попытались разменять или истратить некоторую сумму в 500-рублевых билетах, «охранка» бы тут же вышла на их след.

Выход оставался только один — переправить деньги за границу и попытаться разменять их там. Вывезти их взялся Мартын Лядов — старый большевик и опытный конспиратор. Крупская и жена Богданова Наталья Богданова-Корсак зашили купюры в жилет, который после нескольких «подгонок» и «ушивок» сидел на Лядове «очень ловко». Деньги он перевез без затруднений. Вскоре за границу отправился и Камо. Но у него были другие цели.

В справке о нем, которую составили сотрудники Департамента полиции в 1909 году, говорилось: «В июле и августе месяцах того же [1907] года он жил у Ленина (Ульянова) в Финляндии, а в сентябре в Льеже встретился с ближайшим своим сотрудником Валлахом[36], который там устроил ему закупку оружия, предназначавшегося к отправке в Россию».