КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ

— Нет, не понимаешь! — Лисенко повернулась к ней. Глаза были красными. — Он ведь и меня предал… Ведь окажись мы на «Пираньях», то сейчас были бы мертвы. Он знал это, посылая меня с вами! А я, как дура, настаивала, что бы мы плыли на подлодках. Ты ведь спасла нас всех.

Девушка села на диване и обняла Елену. Майор чувствовала, что её недавняя пленница уже почти успокоилась. Дыхание стало прерывистым.

— Ну всё, всё, — снайпер тоже прижала к себе Лисенко и провела пальцами по её спине, вдоль позвоночника. — Мы отомстим.

— Отомстим, — она отпустила Елену и вновь легла. — Жестоко отомстим.

— Хочу узнать одну вещь. Сейчас это уже не важно, но всё таки. Тогда, на Шпицбергене, зачем ты убила пленную американскую пловчиху?

— Я же говорила — она пыталась убежать.

— Честно?

— Зачем мне врать тебе? Честно. А что?

— Да просто мы думали, что этот отряд, что напал на нас — это бойцы КГБ. Мы как раз собирались допросить пленную, а тут ты её убила. Мы подумали, что это для того, что бы она ничего не рассказала нам.

— Нет. Она действительно пыталась бежать.

Майор передвинулась и поглубже села на диван, опёршись спиной на стену. Лисенко повернулась и положила голову ей на колени.

— Знаешь, удивительно, — усмехнулась Елена, глядя в глаза той, которую полчаса назад считала своим врагом. — Я узнала о тебе меньше недели назад. За это время ты успела побыть моей подчинённой, моей союзницей, моим врагом. Мы дрались, стреляли друг в друга. А сейчас вот так безмятежно разговариваем.

— Да, жизнь — сложная штука, — Лисенко устало улыбнулась. — Надеюсь, она больше не поставит нас по разные стороны баррикад.

— Я тоже на это надеюсь.

Девушка встала, подняла с пола халат и накинула его на плечи. Подойдя к комоду, она взяла гитару, а потом вернулась на диван.

— Знаешь, я люблю вот эту песню. Послушай.

Лисенко начала играть, и Елена поняла, что это что-то знакомое. Когда девушка запела, майор узнала эту песню. И ей она тоже нравилась:

«…Как ни странно, в дни войны,

Есть минуты тишины.

Когда бой умолкает устало,

И разрывы почти не слышны.

И стоим мы в дни войны,

Тишиной оглушены.

Так бывает в дни войны -

Нам на фронте снятся сны,

Снятся нам довоенные села,

Где в окошках огни зажжены.

И в землянках в дни воины

Дышат миром наши сны.

Как предвидеть наперед

Трудный путь стрелковых рот,

Кто до ближней дойдёт переправы,

Кто до самой победы дойдет?

Как предвидеть наперед,

Что тебя на свете ждет?…»

Рыжеволосая разведчица всё пела, а Елена вслушивалась в её мелодичный, сильный голос и глубокие слова песни. Через некоторое время, когда отзвучала последняя струна, она продолжала всё так же сидеть, слушая эту самую тишину.

— Ну ладно, надо что-то делать, — наконец сказала Лисенко. — Мы не можем так сидеть двенадцать часов. Как насчёт ужина?

— С удовольствием, — улыбнулась Елена, вспомнив, что не ела с самого утра.

— Ну и отлично, — Лисенко отложила гитару. — Пойдём.

Обе девушки пошли в кухню.

— Я себя не балую, так что изысков нет. В общем, будет гречневая каша и котлета по-киевски. Если хочешь — можешь взять фрукты в холодильнике.

— А где у тебя чайник? Хочу хоть водички попить.

— Возьми минералку, тоже в холодильнике.

Елена достала пол-литровую бутылку «Боржоми», а Лисенко уже начала готовить ужин. Снайпер тем временем осматривала кухню. Она была небольшой, но обставленной по последнему слову техники.

— Слушай, расскажи, как у вас обстояло дело после моего бегства из Москвы восьмого числа.

— Только если ты потом расскажешь, как ты действовала со своими бойцами всё это время.

— Идёт.

— Восьмого, примерно через полтора часа после похорон, меня и Митьку Пеньков послал к тебе на квартиру…

— Митьку?

— Городцева.

— Ясно. Продолжай.

— Мы обыскали твою квартиру, нашли следы спешного побега. Обратили внимание, что практически все предметы, которые могут пригодиться во время бегства, отсутствуют в квартире. Мы доложили это всё Пенькову, он был в ярости. Вернулись в штаб-квартиру, через некоторое время приехал Озеров и сообщил, что ты разгромила заслон и скрылась. Снова поехали к тебе, уже все вместе — Пеньков, Митька, Озеров и я. Ещё раз всё перерыли. Проанализировав всё, мы пришли к выводу, что ты попытаешься помочь своим бойцам, и, в первую очередь, раненому лейтенанту Вартову. Ну дальше ты сама знаешь, наши выводы оказались верными. Однако, ты и твои бойцы вновь ускользнули, не понеся потерь и при этом нанеся огромный урон нам. Я, кстати, попала на несколько часов в больницу. Только десятого утром вышла на службу. Мне сообщили, что известно о том, что Игорь тебе помогает. Так же сказали, что к его дому была направлена ударная группа, но связь с ними прервалась. Часов в десять, меня и Озерова, с отрядом бойцов, отправили на вертолёте на Дон, узнать, что произошло с группой и, если возможно, захватить вас. Но мы обнаружили только уничтоженные бронетранспортёры, убитых солдат и покинутый дом. Я, конечно, знала, что Игорь коллекционирует самолёты, но не могла предположить, что на них ещё можно воевать. Ведь БТРы вы уничтожили с воздуха?

— Да.