Красный Архонт (СИ)

Решив, что уже поздно, Император медленно зашагал к ближайшему углу. Он напряженно сжимал меч, но не из-за страха. Три крылатые девы вводили его в замешательство, он слышал об белокрылых чистейших созданиях от иностранных гостей, но они происходили из других религий, ложных вер. Кенерик верил в божественность Аркошсовра, Чешуйчатый Отец не мог возгневаться на своего верного раба.

«Проклятые иллюзии».

— Выходи, трус!

Из темноты возникла ледяная статуя, словно сгорая от стыда, она закрывала лицо ладонями, это не помешало Императору разглядеть ее, с другой стороны.

Кенерик сразу сомневался, что убийцы вырезали для него ледяную скульптуру, лицо замороженного насмерть человека источало страх, капельки слюны застыли на губах ледяного трупа. Император не сразу узнал лицо мертвеца, но вспомнил тех, кто мог бы пережидать бой посреди безопасного пустого полевого штаба. Капитан Боквир невольно встал на путь убийц, трусливо убегая о опасности.

Кенерик продолжал идти вперед, он не удостоил тело какими-либо почестями, трусы и предатели Империи цены имеют меньше грязи. Кромешная темнота словно становилась гуще, и когда Император понял, что не способен разглядеть лезвие меча, он осознал, что усиленное зрение не действует. Глаза, похожие на человеческие снаружи и полностью другие изнутри, не распознавали тепловые силуэты людей снаружи, хотя разгоряченные битвой тела, посреди снега и промерзшей древесины, должны были сиять как звезды в ночи.

— Колдун, я знаю где ты прячешься! Если ты выйдешь и расскажешь всё что знаешь, я обеспечу тебя всем чем пожелаешь! — Слепо кричал в темень Кенерик, он знал, что такой искусный маг не поведется на блеф. — Ты станешь героем Драконьей Империи!

— Твоя Империя сгорит в огне! — Раздался женский голос с выразительным акцентом где-то впереди.

Как Кенерик и думал, маг не поверил в обещания, но Император и не хотел, чтобы враг верил.

Кенерик знал, что многие заклинания подвязаны на эмоциях или уме мага, некоторым колдунам ярость, непонимание или страх приходились на пользу, остальным эмоции только мешали держать заклинания под контролем.

Магическая темнота на мгновение ослабла, в конце коридора промелькнула фигура с двумя парами звериных светящихся глаз, колдун активно жестикулировал, бесшумно двигаясь в такт с Кенериком, она умело балансировала на грани эффективности магии и поля зрения Императора. В ослабевшей темноте, вернувшие силу глаза разглядели невидимые раннее два прохода, Кенерик помнил, что дверь на вершине лестницы вела наружу.

«Меня вели куда хотели, прямиком в ловушку, сейчас мы будем бегать по моим правилам».

Кенерик учился у десятков лучших педагогов, одним из которых стал лично Федликс. Он прожужжал ему все уши о самых тонких особенностях магии: чем школы колдовства различаются от стихий и ветвей, почему большинство магов-людей не доживает до тридцати, и почему идеального заклинания никогда не будет. Император навсегда запомнил его уроки, если Мираред частенько давал поблажки во время уроков фехтования и тактики, то с уроков строгого Федликса Кенерик иногда возвращался с ожогами, травмами и порезами, полученными из-за ошибок. Федликс считал лучшей тренировкой бой, во время боя юный наследник пытался защититься от как можно большего количества разнообразных заклинаний. Юный наследник династии часто плакал и просил изгнать золотого дракона, а лучше вовсе казнить. Отец смеялся, разрешая продолжать уроки несмотря ни на какие жалобы сына. Сейчас Кенерик мог только благодарить отца и учителя.

Из шлема Кенерика просвистела тонкая струя пара, послышалось шипение плоти, Кенерик знал, что его драконье дыхание не дотягивало до разрушительной силы Тайфанга или до простоты Мирареда, но оно как нельзя кстати подходило против легких и быстрых врагов. Волшебница вскрикнула, она прикрыла половину лица ладонью, убегая дальше по коридору. Император был доволен точностью попадания, но не собирался гнаться за ней. Если они желают убить его, то пусть приходят сами.

Он поднялся на лестницу, ведущую наружу, уже были слышны слабо отчетливые шумы продолжающейся битвы. Дверь легко открылась, он заметил промелькнувшую на карнизе тень, ему в шлем обрушился удар двух ног в полете, от которого он слетел с лестницы. Заподозрив неладное, Кенерик опустил голову и выпустил мощный поток пара изменив направление полета.

Он упал на ступени и оглянулся, на стене, куда его примерно направили внезапным ударом, выросла гигантская льдина, необычный синий лёд словно светился в темноте. Он не знал, смогла ли глыба пробить доспехи, он не хотел знать.