Красный Архонт (СИ)

Орк, сжав зубы и пальцы, унимал громкое биение сердца, заглушавшее приветственные возгласы толпы. Сердце стучало ему в уши, мозг кричал, и крик его вибрировал по костям, скелет будто хотел выпрыгнуть, вырваться из тела и броситься наутек, подальше от зверя из легенд.

— Хи! — Единовременно вскричали трибуны.

— О! — Это происходило каждый раз, когда ее выводили проливать кровь.

— Ша! — Это был ритуал придуманный толпой и появившийся спонтанно, Гларидус нравились эти обожающие вскрики в честь лучшей убийцы Онуврита.

В честь Хиоши — Рожденной в Клетке, не видевшей свободы, рабыни от рожденья и до смерти, одна из многих игрушек этих озлобленных от бедности и декадентства людей.

На ее шее был тяжелый ошейник с цепями, за который её тянуло четверка огров — возможно самых глупейших созданий во всем Имире. Шип на конце хвоста был закрыт нетолстым чугунным отпирающимся и запирающимся цилиндром. Серое обтекаемое тело было великолепным для полетов, но Хиоша никогда по настоящему не летала, она была в чугунной хватке арены. Цепи звенели, огры тупо хохотали, в глазах Хиоши сияла холодная жестокость, направленная на орка, огров, зрителей, на её отсутствующего здесь хозяина. Она с трудом подняла шею, смотря сквозь решетку, отделяющую ее от неба. Всей душой она ненавидела эту самую большую клетку, всей душой она ненавидела хозяина потратившего мешки денег, чтобы удержать Хиошу в своих престарелых костлявых руках.

А если бы у нее было огненное дыхание! Металл бы покорился ей и ее воле, выпустил бы из плена длившегося вечность. Даже если бы ее пламя было слишком слабым чтобы расплавить ненавистный чугун, она могла сжечь саму себя, избавить себя от вечных битв, жестокости. Просто уснуть, как медведь зимой, как скелет со старыми костями…

Огры тяжело потянули цепи, вырывая из раздумий, направляя её взор на того, кого она должна была убить. Она вздохнула от резкой боли, гортанный огриный гогот резал по ушам, раздражая ещё больше боли в шее и горле. Огры перестали смеяться, услышав угрожающее утробное рычание. Цепи и ошейник не делали дракона беспомощным, глупые великаны часто забывали об этом.

Загорелые людишки удивленно на нее смотрели, не отрывая взгляд, Хиоша чувствовала на себе эти безмозглые взоры, лишенные света и добра. Из глаз орка же, сочился дивный страх. Как бы он не старался, тело его сквозило ужасом насквозь. Хиоша хищно оскалилась, поигрывая натянутыми нервами желтокожего орка, как струнами лютни. Хиоша любила страх, она обожала трясущиеся и трепещущиеся как хилые кустарники смертные тела. Страх врагов помогал ей забыться, отвлечься, словно кратковременный наркотик, единственный от которого легко избавится.

— Дрожи сильнее, маленький орченок, сотрясайся чаще, быть может, боги пожалеют тебя? — Трибуны разразились смехом, орк напрягся сильнее, его дрожь сошла на нет, его дыхание стало размеренным, руки крепче сжали булаву.

Хиоша почувствовала повороты ключа, щелчок ошейника, отдавшийся по всему телу, цилиндр, закрывавший ядовитый шип тоже был открыт. Огры быстро топая жирными ногами, убежали в глубины арены, опасаясь мести дракона. Хиоша потянулась всем телом как заспанная кошка. У трибун замерло дыхание. Сейчас они увидят бой дракона, зверя из легенд и мифов древнее богов, надо только внимательно смотреть.

Её тело превратилось в размытое серое пятно, пролетевшее весь боевой круг за долю секунды.

Хиоша устало зевала на другом конце арены, у ее лап валялся труп орка с широкой дырой в груди, по арене поднялась кратковременная песчаная буря, осевшая на одежде зрителей. Тело орка дергалось, поддаваясь конвульсиям по вине смертельного яда, убившего сердце мгновенно. Люди долгие десятки секунд пытались понять, что произошло. Орки были в том же замешательстве. Только четвероногим рожденным в скорости и движении конелюдам удалось разглядеть начало и конец мгновенного боя.

Хиоша совершила рывок с места с молниеносной скоростью, она успела взмахнуть крыльями множество десятков раз, собирая силой их взмахов песчаную тучу. Орк не успел выставить оружие, не успел понять, что он умер, для него останется загадкой место, куда приземлился ядовитый шип.

Зрители молчали, некоторые неуместно пытались начать шум недовольства или крики восторга, но остальные части трибун не поддерживали их. Кто-то был изумлен таким невероятным мастерством, другие были разочарованы столь быстрым исходом сражения, которое они предвкушали. Большинство молчало. Молчание орков было самым неоднозначным. Мокжар был преступником Янтарного Королевства, родины желтокожих орков, но он был хорошим воином.

Голос Объявителя Круга нарушил тишину.

— Мокжар понес наказание за свою бесчестную победу! Великолепная Хиоша показала ему свою драконью мощь, она заставит каждого запомнить…

— Как кого-то можно заставить запомнить, если он мертв? — Спросила Хиоша, глядя на орочий труп, перестав слушать оратора.