Красный башмачок

Его вывели через проходную и повели по Заставской улице к жандармскому участку. А вдоль улицы, как будто нарочно, столпились рабочие. Они кричали:

— Сволочи, за что арестовали!

— Иван, держись!

Жандармы молча ускорили шаг, крепче сжали Ивановы руки.

Но толпа рабочих густела. Когда прошли мимо мясной лавки, группа сапожников вплотную приблизилась к ним.

Остальное произошло в несколько секунд. Кто-то помог ему вырваться от жандармов. Иван отскочил вправо и скрылся в знакомой подворотне.

Несколько дней Иван отсиживался на чердаке. «Свои» приносили ему еду и новости. Они-то и сообщили Ивану, что состоялось решение властей: выслать Сорокина, как лицо вредное для государственного спокойствия, из Петербурга в отдалённую местность, под надзор полиции.

После этого долго оставаться на чердаке становилось опасным. Товарищи помогли Ивану перейти границу и скрыться в Финляндии. На родину он вернулся лишь в марте 1917 года, после свержения царской власти…

— Ком ин! Выходи! — снова позвали Ивана.

Пока он тут, в каюте, предавался воспоминаниям, время шло. А он никак ещё не мог найти выход из создавшегося трудного положения.

Наступил вечер. По небу побежали серые тучи. Но было светло как днём, весной в этих местах темно не бывает.

Проходя по палубе, Иван опять пристально оглядел рейд и опять не обнаружил свой тральщик.

Плохи дела. Как же выпутываться? Уж теперь наверняка от него потребуют окончательный ответ. Или — к стенке!

На сей раз его провели в строгую, обитую дубовыми панелями каюту, тоже с плюшевыми диванами, только золотисто-коричневого цвета.

— Сит даун, плиз, — пригласил его садиться сухопарый англичанин в пенсне.

Они остались одни.

— Имею предложить чашку чая. Вот сахар, вот молоко. — Англичанин придвинул Ивану изящную чашечку тонкого фарфора. — Мы, англичане, любим пить чай с молоком.

— Правда? — удивился Иван. А сам подумал: «За каким чёртом ты меня вызвал? Уж, наверное, не для того, чтобы я узнал английские обычаи».

Ясно: англичанин навязывал Ивану хитрую игру. И ничего не оставалось, как принять этот вызов.

Ароматный запах чая манил.

Ивану хотелось налить в блюдечко и причмокивать его вприкуску. Но он «по-благородному» взял чашечку двумя пальцами и оттопырил мизинец в сторону.

Итак, о чём пойдёт речь?

— Мистер Сорокин, я узнал кое-что о вашей коммерческой деятельности в Мурмане. Но вы не есть коммерсант. Вы есть сапожник.

— Да, — подтвердил Иван и сам подумал: «Наверное, всё уж пронюхал».

— Так почему вы занялись розыском товаров и машин?

— Это имущество моей фабрики. Я её хозяин.

— Хозяин? — поразился англичанин.

— Ну да. С тех пор как мы прогнали бывших хозяев, фабрики принадлежат нам, рабочим. Понятно?

— Да, да. Я читал об этом в газетах… Но почему именно вы приехали сюда?

— Товарищи доверили мне.

— Непонятно.

Как объяснить этому джентльмену, что он, простой сапожник, заслужил право выступать от лица всей фабрики? Может быть, рассказать ему, как, вернувшись из эмиграции, Иван вступил в большевистскую партию. Как выполнял он задание партии — распоряжаться всеми деньгами, собранными рабочими в свою больничную кассу. Когда кто заболевал, больному выплачивали пособие, и Иван скрупулёзно следил, чтобы ни единая рабочая копеечка не была потрачена не по назначению.

Может быть, рассказать англичанину, как поручили Ивану охранять фабрику от самих же хозяев. Многие из них пытались растащить, а то и просто уничтожить фабричное имущество. Понадобилось организовать красногвардейский отряд для охраны предприятия, и командиром выбрали опять-таки Ивана.

Не раз товарищи имели возможность убедиться в кристальной честности Сорокина. Вот почему ему доверяли.

— Вы надолго задумались, — сказал англичанин.

— Не знаю, как ответить.

— Поставим вопрос иначе: кто выдал вам, мистер Сорокин, эти мандаты? — Англичанин показал на Ивановы бумаги.

— Советская власть.

— Конкретно?

— Петроградский Совет, членом которого я являюсь, — с гордостью ответил Иван. «Пусть знает, с кем имеет дело!»

— О, о! — поразился англичанин. — Сапожник — и управляет государством?!

— Наша власть народная. Она сплошь состоит из рабочих, крестьян и солдат.

Иван не скрывал своих полномочий. Не было смысла скрывать, когда все его бумаги оказались в руках интервентов.

— Я имел честь знать одного старого хозяина фирмы «Скороход», — проговорил англичанин. — Он ездил в Германию, заказал обувные машины. Но не успел их вывезти.

— Мы их ещё получим!

— А как вы намерены распорядиться принадлежащими «Скороходу» капиталами, которые имеются в иностранных банках?

— Мы их вернём фабрике, — твёрдо ответил Иван. — Вернём на законных основаниях.

Теперь пришла очередь задуматься англичанину. Он отставил в сторону чай и молча ещё раз перелистывал документы. Видно, он прикидывал что-то в уме. Наконец он сказал:

— Мистер Сорокин, ещё раз хочу вам напомнить: вы сможете стать богатым человеком. Я вам гарантирую.

— А я не собираюсь класть народные деньги в собственный карман.

— Однако стоит ли отказываться?

— Бизнес любит подумать, — ответил Иван словами же англичанина.